— Это ты, — выдавила Мона, глядя в самое знаменитое лицо в мире.
— Да, — отозвалась Энджи, не отрывая глаз от лица Моны. — Это… кажется…
— Пошевеливайтесь, — сказала Молли, положив руку на плечо звезды. — Забирайся внутрь. Твой марсианский полукровка уже просыпается.
Мона оглянулась на вертолет. С погашенными огнями он казался детской игрушкой, будто гигант-ребенок поиграл с ней здесь и забыл…
— Хорошо, раз так, — сказала Энджи, забираясь на заднее сиденье.
— И ты, золотце, — сказала Молли, подталкивая Мону к открытой двери.
— Но… Я хочу сказать…
— Пошевеливайся!
Мона забралась внутрь, чувствуя запах духов Энджи, скользнув запястьем по ее сверхъестественно мягкой огромной шубе.
— Я тебя видела, — услышала она свой собственный голос, — в новостях.
Энджи промолчала.
Молли скользнула на место водителя, захлопнула дверь, тихонько запел мотор. Оранжевый капюшон плотно затянут, лицо — как белая маска с пустыми серебристыми глазами. Тут они покатили под навес к пандусу, вписываясь в первый поворот. И так пять уровней вниз по узкой спирали, а потом Молли завернула в проход меж рядами огромных дальнобойных грузовиков под тусклыми диагоналями осветительных полос.
— Парасенсорное наблюдение, — сказала Молли. — Ты когда-нибудь видела в "Агентстве" подобное оборудование?
— Нет, — ответила Энджи.
— Если у службы безопасности "Сенснета" оно есть, то они, возможно, уже внизу…
Она завела машину за огромный, похожий на вагон ховер, белый, с выведенными через всю заднюю дверь квадратными синими буквами названия.
— Что там написано? — спросила Мона и тут же почувствовала, что краснеет.
– "Китайские Катоды", — сказала Энджи.
Моне показалось, что она раньше уже где-то слышала это название.
Молли вышла из машины и теперь открывала огромные двери ховера. Скинула вниз желтые пластиковые сходни.