- Чем?
- Тем, чем обычно промываешь раны, - простонал турок. – И пускай мне приготовят какую-нибудь питательную еду. Мне нужно много энергии, чтобы побыстрее регенерировать. Переставлю метаболизм на повышенную скорость, благодаря этому, приду в себя в течение суток, самое большее – двух. А чтобы это удалось, мне нужно много есть.
- Ты способен ускорять заживление ран? – Дорота буквально задрожала.
Вновь она испытала жгучую волну любопытства, в ней завибрировала жилка ученого и исследователя. Повернувшись же, она приказала принести воду в тазике и чистые куски полотна, а еще, чтобы повар быстро выдал из запасов чего-нибудь жирного и питательного, лучше всего: бульон с мясом. Потом сконцентрировалась на пациенте. ее руки действовали быстро и умело, ощупывая турка и обследуя повреждения.
- В какой-то степени я могу влиять на производительность организма. Тело Талаза было изменено в тот момент, когда я в нем поселялся. Так что это это не врожденное или обученное свойство, но было мне дано посредством далеко продвинутой технологии.
- Ты применяешь слова, непонятные даже для меня, хоть я и не тупая, - буркнула Дорота. – Тебе придется брать поправку на то, что мы пользуемся разными системами понятий. Говорим мы на одном и том же языке, но родом из разных миров. Тебе следует упростить рассказ, приспособить его к моему уровню.
- Ладно. Просто, когда я сконцентрируюсь, то могу быть несколько сильнее, быстрее и гибче обычного человека. Да, и поторопись с перевязкой, у нас мало времени. Через час выступаем.
- Выступаем? Мы же окружены и замкнуты в охраняемой твердыне.
Талаз усмехнулся и ничего на это не ответил. Но Дорота заметила: что-то происходит. Все вышли из шатра, а через минуту женщина услышала шелест и увидела, что его стенки опускаются. Слуги начали сворачивать временное местопребывание канцлера, не обращая внимания на
- Янычары объединили силы с поляками? – неуверенно спросила она. – Такое ведь невозможно.
- Мне это стоило мне много боли, но, похоже, перемирие устроить удалось, - заявил Талаз.
Внезапно у носилок вновь появились четверо янычар. Они схватили их и подняли, после чего быстро направились с ними к открытой повозке, на которой разместили уже и других раненых, а точнее, Йитку и какого-то бледного, словно покойник янычара в офицерском мундире. Дорота, увидав его здесь, даже зашипела. То был ее ведущий офицер, та самая сволочь, которая заставила ее шпионить – суповар Абдул Ага.
Рядом с повозкой стояло несколько турецких солдат и Якуб, который живо спорил с сидящим в седле Михалом Пиотровским. В конце концов, ротмистр панцирных рявкнул на юношу и указал ему строящуюся гусарскую хоругвь. Якуб опустил голову, словно побитый щенок, но, прежде чем уйти, чтобы присоединиться к своему отряду, еще успел бросить Йитке переполненный тоской взгляд.
Пан Михал подъехал к Дороте и кивнул ей в знак приветствия.
- Мне досталась честь сопровождать эту повозку, - объявил он с мрачной миной. Похоже, этим заданием он не был восхищен. – Потому что знаю турецкий язык и установил хорошие контакты с басурманами. Отвечаю головой за то, чтобы с ранеными ничего не случилось. Эти два турка чрезвычайно ценны. Мил"сударыня будет добра окружить их медицинской опекой, я же вам всем буду гарантировать безопасность. На этот случай я снова получил под командование дюжину панцирных, а еще полсотни янычар. Быть может, на сей раз не позволю, чтобы моих подопечных похитили чужие, ну а если такое случится, по крайней мере, позволю себя убить…
Дорота вскарабкалась на повозку, глядя на надувшегося панцирного. Похоже, ему до сих пор было досадно за то, что потерял почти две сотни освобожденных пленных и целый отряд. Но, прежде чем она успела бросить несколько слов в качестве утешения, запели трубы, укрепленный круг повозок разошелся, образуя колонну. Где-то спереди, у дворцовых ворот, раздались крики и отдельные выстрелы. Дорота со страхом схватилась за борт повозки – выстрелы означали, что поляки покидают Топкапи вопреки воле визиря. Уже через мгновение между временными союзниками могла начаться кровавая бойня.
С грохотом и шумом посольство сразу же набрало скорость. Довольно скоро повозка, подскакивая на телах убитых, проехала через ворота и выехала наружу. На какой-то миг Дорота увидала янычар, сражающихся с охранниками дворца, чтобы дать возможность полякам сбежать. Под самый конец глухо загрохотал пушечный выстрел. Картечь застучала по мостовой и ударила в одну из карет, выбивая фонтаны щепок и вонзаясь в древесину. С козлов свалился убитый на месте возница, но поводья перехватил его помощник, легко раненый в ногу. А уже через мгновение колонна всадников и повозок исчезла среди домов, оставляя дворец позади
- То были твои люди? – обратилась Дорота к суповару. – Почему ты решил нас выпустить? Это ведь бунт! Ты изменил сераскиру, за это с тебя живьем сдерут кожу!
- Еще неизвестно, доживу ли, - ответил на это янычар. – Я рискнул, доверился Талазу, а точнее - существу, в которое он превратился. И я склонил к тому же остальных командиров полка. Так что до Эдирне у вас будет сильное сопровождение. На тот случай, если я не доживу до конца поездки, пусть канцлер повторит султану, что все это я сделал ради него и ради империи. Не мог я смотреть на то, как великий визирь обрекает моих людей и жителей Стамбула на смерть в бессмысленной, лишенной шансов на победу бойне. Я даже решил простить Талазу, что он меня чуть не убил. Но взамен пускай он уничтожит того бога, который разрушил город.
ebooksa