Центральная станция

– Чудная у вас спутница, все молчит, – сообщил лифт. – И показатели у нее такие странные. Она не совсем человек, да, мистер Джонс?

– Кто ж из нас совсем, – сказал Ачимвене.

– И то верно, – согласился лифт. – Крайне любопытное замечание, Ачимвене. Можно я буду звать вас Ачимвене? Сдается мне, мы говорим как добрые приятели.

Они проехали Уровень Два. Почему лифт такой медленный? Ачимвене ненавидел болтливые устройства. Лифты – хуже всех, они берут тебя в заложники, они тебя монополизируют. Все они – как в обожаемых им дешевых книгах – грошовые философы. Ачимвене слышал о великих лифтах Тунъюнь-Сити на Марсе, которые бесконечно движутся между подземными уровнями от поверхности и вниз до самого Солвота блонг Доти, океана Утешения, и обратно. Их философия инопланетна и подземна. Лифты Центральной – особое племя, они «взлетают, но не падают». Что бы это ни значило.

– Конечно, – сказал он. – Конечно.

Глянул украдкой на Кармель. Остекленевшие глаза. Куда она едет? Зачем? То, что она его не узнавала, то, что он оставался для нее чужим во всех отношениях, его расстраивало.

– Вы следуете Пути Огко, Ачимвене? – спросил лифт. – Для людей жизнь подобна морю, но для лифта жизнь есть шахта, по ней можно ехать вверх или вниз, но не вбок. Внизу-вверху есть многое, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Так сказал Шекспир.

– Направлений не два, их куда больше, – сказал Ачимвене без задней мысли. И моментально об этом пожалел. Они проехали Уровень Три без остановки. Ну же, думал Ачимвене. Сколько можно болтать?

– Не для лифта, – заявил лифт самодовольно. – Но я не хочу всю жизнь прожить лифтом, знаете ли.

– Не знал, – буркнул Ачимвене.

– А то. Однажды я реинкарнирую. Сделаюсь, например, пауком на Луне, буду ее трансформировать, отбрасывать тень в несколько километров, наблюдать восход Земли на горизонте… Вам не довелось испытать «Восход Земли» Сандоваля? Нелегальная штука, но какое же чудо из чудес, особенно когда сознания тайконавтов вливаются в инсталляцию всепоглощающего искусства…

– Нет, – смутился Ачимвене. – Как вы наверняка знаете, у меня нет нода.

Лифт помолчал.

– Да, – сказал он наконец. – Я не сразу это просек. Извините.

– Не за что извиняться.

– Может, люди тоже реинкарнируют, – сказал лифт. – Может, вы переродитесь с нодом, а то и как Иной.

– Может быть, – вежливо сказал Ачимвене.

– Меня можно Транслировать, – не унимался лифт. – Прямиком в Разговор. Я могу существовать вне телесной формы, как моя родня, истинные Иные. А еще меня можно уменьшить, превратить в туалет на космолете или кофеварку в марсианском кооперативе. Любая работа – благодать.

– Да, – сказал Ачимвене.

Двери присвистнули.