Центральная станция

– Есть что-нибудь для меня, Ибрагим?

Тот проводит рукой по своей лысой башке, улыбается. Иногда отвечает просто: «Нет». Иногда Ибрагим колеблется: «Возможно…»

Но сегодня:

– Да, – сказал Ибрагим, и Ачимвене поднял глаза, глядя то ли на альте-захена, то ли на небо, и попросил:

– Покажи?

– Исмаил, – кивает Ибрагим; мальчик, беззвучно сидевший рядом, быстро и самоуверенно ухмыльнулся, слез с телеги и обошел ее.

– Тяжело! – пожаловался он. Ачимвене поспешил к нему и помог стащить контейнер, и правда очень тяжелый.

Ачимвене глядел на контейнер молча, в предвосхищении.

Он встал на колени рядом. Коснулся контейнера пальцами, отыскал защелки. Медленно поднял крышку. Он смаковал момент, когда на содержимое контейнера прольется свет, когда запах драгоценных и хрупких предметов вырвется, освободившись, и защекочет нос. Ни один аромат в мире не мог сравниться с запахом древней, пожелтевшей бумаги.

Коробка открылась. Ачимвене заглянул внутрь.

Книги. Неудивительно, что коробка так тяжела. Это вес бумаги.

Не бесконечные реки текстов и образов, движущиеся и статичные, не нарративы полной загрузки, в которые можно нырнуть, как говорил Ачимвене на своем устаревшем языке, в сетях; другие именовали это Разговором. У Ачимвене все равно не было к ним доступа. И не книги как украшение, материальные объекты мастеров своего дела – с пергаментными переплетами, золотым тиснением, набранные вручную и стоившие целое состояние.

Нет.

Он смотрел на вещи в коробке: распадающиеся, потрепанные, выцветшие, тонкие, дешевые книжки в мягких обложках. Они пахнут пылью, плесенью, временем. Отдают мочой, табаком, пролитым кофе. Так пахнут вещи, которые жили.

Так пахнет история.

Ачимвене нежно взял книгу и открыл ее, осторожно переворачивая страницы. Бесценно. У него, как часто писали в этих самых книгах, сперло дыхание.

Это же «Ринго».

Всамделишный «Ринго».

На обложке дышащего на ладан покетбука – стрелок с иссушенным лицом на пустынно-красном фоне. Огромными буквами написано «РИНГО», ниже – имя вымышленного автора: Джефф Мак-Намара. Наконец, само название книги из длинной серии вестернов. Эта называлась «По дороге в Канзас-Сити».

Неужто они все такие?