Автономность

– И подружись с кем-нибудь. – Элиаш с ухмылкой пихнул его в бок, и Паладин осторожно пихнул его в ответ. Человеческие тела были хрупкими по сравнению с панцирем робота, и он еще к этому не привык.

Они покинули влажную и жаркую улицу и оказались в фойе с регулируемым климатом. Более ста лет назад это здание было жемчужиной Касабланки, символом ее богатства и западного образа жизни – в эпоху, когда бо́льшая часть Федерации кренилась под давлением эпидемий, войн и протестов. А теперь ее затмили роскошные небоскребы, стоявшие вокруг кольцевого перекрестка на площади Объединенных Наций. Ее бутики и роскошные кондоминиумы превратились в переполненные дома, где жили художники, бродяги и радикалы.

У дверей лифтов двое делились друг с другом «420». На них были черные кафтаны, расшитые огненно-красными электроволокнами, а их темные лица сверкали из-за нанесенной на них мази с блестками.

– На вечеринку? – спросил один из них, когда Элиаш нажал кнопку «вниз».

– Ага.

– Как раз успели на оргию. – Хихикая, оба замахали тонкими пальцами.

Паладин и Элиаш оказались в жарком и душном зале: его климат-контроль не справлялся с количеством тепла и пота, которое выделяла толпа. В одном углу расчистили место для танцпола, и несколько десятков людей извивались и прыгали там в свете стробоскопов. Справа водопроводные трубы и раковины лаборатории временно превратились в коктейль-бар. Человек с татуировкой «Какого хрена?» на лбу смешивал напитки и разливал их по стаканам из прозрачного пеноматериала для выстроившихся в очередь потных людей. Наверху находился лофт с зеркальными окнами и огромной вывеской «ОПАСНОСТЬ!» на двери.

На границе танцпола и бара группки людей спорили о программах или хвастались новыми модификациями и устройствами. Человека без рубашки с пушистыми крыльями, как у летучей мыши, которые росли из его лопаток, окружила компания. В ней находились Меха и Славой, слегка шатающиеся от опьянения. Человек напряг одно из крыльев, и Меха уважительно коснулась его.

Внезапно из лофта по лестнице сбежала Фрэнки. С решительным выражением лица она протиснулась сквозь толпу, подошла к «Хрену» и что-то шепнула ему на ухо. Он посмотрел на устройство у себя на запястье и кивнул. Паладин попытался подслушать их разговор, но общий уровень шума был слишком высок. Бот решил, что будет просто следить за ними с помощью датчиков на затылке, пока он и Элиаш общаются с Мехой и Славоем.

– Робот-красавчик! – завизжала Меха и обняла его за корпус. На корпусе остался след из сахаров, которые производил ее опьяневший организм. Она нацелила свои черные глаза-таблетки на Элиаша.

– Он ваш? Как его зовут?

– Почему вы думаете, что он кому-то принадлежит? – спросил Элиаш с легкой усмешкой. Он уловил настроения группы и теперь растворялся в ней, использовал свою способность к адаптации для того, чтобы быстро завоевать доверие. Кто-то дал ему стакан с сияющей оранжевой жидкостью; ее молекулярный профиль свидетельствовал о том, что в ней присутствует водка. Элиаш качал головой под ритм, который извергали из себя усилители, подвешенные к потолку. Меха рассмеялась и отправила кому-то сообщение через свою игровую систему. Паладин легко перехватил его, расшифровал и переслал Элиашу.

Для еще одного место есть? Этот парень – секси.

Вскоре с какого-то одноразового устройства, не содержавшего идентификационных сведений, пришел ответ:

Да, еще один – нормально, но не больше. Мы почти готовы.

Фрэнки помчалась обратно по лестнице; за ней поднимался мужчина в плаще, на котором мигали светодиодные лампы. Когда дверь лофта открылась, Паладин мельком увидел комнату с подушками из пеноматериала и крошечными проекторами, которые заливали стены текучими, абстрактными картинами.

Бит ускорился, и танцоры начали извиваться. Фрэнки захлопнула дверь лофта. Меха встала на цыпочки и громко шепнула на ухо Элиашу:

– Хочешь пойти наверх и поиграть вместе со мной и Фрэнки?

Поза Элиаша свидетельствовала о том, что он насторожился. Судя по всему, он предположил, что его приглашают попробовать какой-то самодельный препарат, предназначенный для подавления запретов и создания сильной эмоциональной реакции – удовольствия, страха, печали, удивления или ярости.

– С чем вы играете? – спросил он соответствующим ситуации беззаботным тоном.