— А я не хочу.
— Хочешь. Иначе бы даже дверь не открыл.
Парень фыркнул.
— Да ты гуру психологии. По тематическим форумам, поди, долго лазила?
— Ага, и читала советы продвинутых мамочек, так что уже заслуживаю сочувствия, снисхождения и чтобы в аду мне скостили лет десять. Тимур, не глупи. От того, что ты попьешь со мной кофе, хуже не станет. Стрихнин у меня закончился, не бойся.
— А у меня не закончился, так что бойся, — фыркнул он. — Ладно, сейчас приду.
Тимур действительно появился быстро, уже причесанный и с видом крайне гордым и независимым. Налил себе кофе, окинул Аню неприязненным взглядом:
— Ну ладно, ты победила. Я уезжаю, ты остаешься. Чего трепаться? Кто победил, тот прав. Предмета обсуждения нет.
— Тимур, постой. Все действительно понятно. Я плохая — это мы даже не обсуждаем. И отец у тебя тоже плохой. Дерьмовая ситуация. Я, знаешь, не прирабатываю нянечкой и психологом на полставки, и не буду тебе рассказывать, как Андрей много для тебя делает, как ты должен лить слезы благодарности и прочую хреноту. И вообще тебе не скажу ничего хорошего. Уложусь в две минуты. Послушаешь из любопытства?
Тимур смерил Аню настороженным взглядом из-под челки. Кивнул на уником на запястье.
— Ну давай, я засек. Жги глаголом.
— Глаголом Пушкин жег вроде бы, у меня с литературой всегда было не ахти. Так вот, у тебя плохой отец. Это тебя не делает уникальной личностью, расслабься, нас тут таких двое из трех. Я своего вообще в последний раз видела в двенадцать, может, поэтому он вымотал мне нервы не так, как вы с Андреем друг другу, не суть. Суть, Тимур, в том, что если ты не научишься любви и благодарности в детстве, ты им потом не научишься никогда. Это для жизни не обязательно, обычно даже вредно. Но у тебя есть выбор, попасть в отбраковку или нет. Это вроде отрицательной селекции. Или какая-то б… эволюция, если тебе так больше нравится. У нас не девятнадцатый век, для размножения любовь не обязательна, и все такое прочее. Лишнее отпадает, отпали же у нас когда-то хвосты. Ты просто вырастешь здоровым физически и психически моральным калекой, вроде меня. Жить не очень мешает, справок на работе не дают, лечиться принудительно не отправят. Никто, кроме тебя, вообще знать не будет. Я не к тому, что это плохо. Просто чтоб ты потом не орал, что тебя не предупреждали.
— А как же мораль в конце?
— А морали нет никакой. Андрей не приплачивает мне за пиар-кампании, я не политтехнолог. Так что ты имеешь уникальную возможность сделать выводы сам или не делать их вовсе. Мне без разницы.
— Ой, да ладно… А подрастающее поколение, ответственность, нравственность, бла-бла.
— На Земле уже самое малое три тысячи лет живут подрастающие поколения, осознающие себя носителями будущего. Минимум мозгов при максимуме амбиций тебя тоже уникумом не делают. При удаче, когда гормональный взрыв сойдет на нет, первого у тебя станет больше, а второго — меньше. Но это при удаче. Мне, повторяю, без разницы.
— Тогда чего тебе надо? Ты мне типа от противного объяснила, кого и за что я любить обязан, дальше?
— Дальше типа ничего. Никто никому вообще ничего не должен, мы как граждане даже кредиты не берем. Уж тем более — не должен любви и благодарности. Так что добро пожаловать во взрослый мир, раз уж тебе сюда так хочется.
Тимур пожал плечами:
— Единственный способ туда не попасть — повеситься.
ebooksa