— Как видите. — Грязнов кивнул на разбросанный инструмент. — Несколько дней мучился.
В голосе ни тени агрессии, а главное — ни следа лжи. Таинственный каменщик отвечал искренне, и генерал почувствовал себя сбитым с толку. Он шел на битву, но встретил лишь усталого, не собирающегося драться человека.
— Могу я осведомиться, что вы создавали?
— Алтарь, — просто ответил Кирилл. И с законной гордостью добавил: — Мне было разрешено его создать, именно мне.
Вот сейчас в его тоне появилась та самая почтительность, о которой упоминал китаец.
— Новый алтарь?
— Совершенно верно.
Ляо едва сдержался, чтобы не задать следующий вопрос: «Для какого храма?!» Он догадывался, что получит честный ответ, но все равно не задал вопрос, поскольку именно этого ожидал сидящий напротив мужчина, и Ляо не хотел быть настолько предсказуемым. К тому же старик действительно чувствовал смущение. Вызванное не отсутствием почтительности, разумеется, а тем спокойствием, что излучал неизвестный.
Требовалось время на размышление.
Китаец вежливо улыбнулся, огляделся и кивнул на валяющийся неподалеку том.
— Та самая книга?
— Ага.
— Урзак действительно описал в ней путь к Последнему Храму?
— Ага.
— То есть моя охота за книгой не была напрасной?
— Вы могли испортить нам представление.
— Печально, что этого не случилось.
— Вот тут я с вами не соглашусь.
Мужчины негромко рассмеялись.
— Ваше лицо кажется знакомым, но я, к своему стыду, совершенно вас не помню, — признался китаец.