— Хорошо. — Тему Кауфман закрыл: раз Мишенька считает, что все в порядке, значит, так оно и есть. — Сторонний заказ готов?
— Заканчивают монтаж последнего устройства, того, что для Европы. Остальные уже в пути.
— Нестандартный груз?
— Доставили на место час назад.
— Накладок не было?
— В самолет контейнер грузила внутренняя безопасность Станции. Из самолета доставал Отдел прямых переговоров.
Полная секретность. Рядом с контейнером постоянно находились только те, кому безусловно доверяли.
— Коды переставлены, в настоящее время груз полностью готов к эксплуатации.
— Отправляйте по согласованному каналу.
Это случилось на седьмые сутки пребывания в изоляторе, когда Чайка уже считал часы до отправки в камеру. Врачи свое дело сделали, на ноги его поставили, и теперь заключенный 0286 должен вернуться, чтобы у господина директора Флобера появилась возможность довести до конца свое дело. Перечеркнуть усилия докторов и отправить заключенного 0286 на тот свет. Как слишком много знающего.
Причину, по которой его так долго держали в изоляторе, Илья тоже просчитал: во время бунта перебили всех «прикормленных» Флобером уголовников, и директору требовалось время, чтобы подготовить киллера, активизировать, так сказать, следующего Пилсуцки. И сможет ли на этот раз помочь Ушенко — большой вопрос. Вряд ли надзиратель, даже в ранге заместителя директора, обладает такими же возможностями, как хозяин Африки.
Так что расклад, мать его, не очень.
Как именно его убьют, Чайку не волновало — найдут способ, не дураки ведь. Твердо знал одно — в изоляторе не тронут, а потому дергался при каждом появлении надзирателя. Холодел, видя приносящего еду надзирателя, и торопливо раскуривал сигарету после его ухода.
Не сейчас.
Не сейчас.
А потому ночью, разбуженный едва слышным скрипом открывшейся двери, полусонный Илья сразу же поинтересовался: