— Я предлагал раздавить dd в зародыше, но вы решили с ними поиграть, объяснить им правила.
Мертвый держался с едва ощутимым высокомерием: Анклав Москва практически не пострадал. Репутация спасла, ибо даже самые отмороженные фанаты сетевого террориста не рисковали дразнить Кауфмана, опасаясь жестокой мести. Мелкие взломы были, миллионов пятьдесят в общей сложности потеряно, но в целом Анклав пережил «день Сорок Два» спокойно.
— На что ты намекаешь?
— Я не намекаю, а вспоминаю.
— Начнешь писать мемуары, тогда и вспоминай.
Фраза прозвучала на грани оскорбления, однако Мертвый, к удивлению многих директоров, ее проглотил. И правильно: Моратти не в том настроении, чтобы ввязываться в перепалку.
— Как Станция?
— До нее не добрались.
— Уверен?
— Я не пускаю на Станцию подозрительные элементы и не заигрываю с окрестными ломщиками, — мягко ответил Кауфман и тут же показал зубы: — Надеюсь, я понятно выразился?
— Вполне.
Ник бросил на Мертвого злобный взгляд. Но и только. Не будешь же ругать подчиненного за то, что у него все ОК?
— Сорок Два считается порождением Анклавов, и сейчас верхолазы выслушивают от глав государств много неприятных вещей, — чуть спокойнее произнес Моратти, обращаясь ко всем директорам. — Уверен, в ближайшие дни нам скучать не придется…
Закончив совещание, Ник плеснул себе виски. «День Сорок Два!» Черт бы его побрал!» Залпом выпил полстакана, добавил и уселся в кресло.
«Ну что, dd, доигрались? Сегодня на вас будет объявлена большая охота…»
Моратти прекрасно понимал, чего именно потребуют от него взбешенные верхолазы. Знал, что минут через сорок ему устроят форменную выволочку, готовился, перебирая в уме подходящие случаю аргументы, и…
Незарегистрированный коммуникатор подал голос как раз в тот момент, когда Ник в третий раз наполнял стакан.
— Добрый день.
— Шутишь? Не знаешь, что творится в мире?
— Мне плевать на то, что творится в мире. Поставка будет через сутки. У вас все готово?