Для миллионов католиков Папа Джезе был образцом несгибаемого бойца, символом неукротимости и твердой веры. Папа не знал, что такое сомнения и слабость, но сейчас… Сейчас он приближался к городу, в котором умер. К городу, который его убил. К городу, где он потерял все. И на душе творилось нечто непривычное.
«Привет, Каори… Привет и… прости…»
Шепот мыслей таял медленно, очень медленно. Не воспоминания уносили его, но острая, спрятанная глубоко внутри боль. Уносила, но душу не наполняла, не захватывала, как это бывало раньше, не терзала, оставалась в отведенном ей уголке, и необычная, лишенная страданий пустота намекала на… надежду?
«Что-то должно произойти…»
Не догадка — уверенность наполнила душу. И чем ближе Анклав, тем тверже она становилась. Злой город, отнявший все, что у него было, должен расплатиться, должен предложить что-нибудь взамен. Должен!
И духи Лоа мягко подтвердили: должен.
Посидеть в одиночестве не получилось, не прошло и минуты, как место Петера заняла крутобедрая мамбо.
— Глоток виски, Папа?
Озорно блестящие глаза, чуть приоткрытый рот, твердые соски, изнутри таранящие тонкую ткань обтягивающей пышную грудь футболки. Зара обожала заниматься сексом в самолете, но поганец Петер все испортил.
«Или наоборот: устроил все как надо?»
— Ничего мы с тобой не успели, — хмыкнул Джезе, поглаживая колено красотки.
— Может, сейчас? — игриво предложила мамбо.
Самолет медленно катился по полосе, сколько у них времени? Минут пять?
— Не хочу торопиться.
И принялся выбираться из кресла. Длинный, кажущийся нескладным, в действительности Папа был необычайно ловким и скоординированным — один из сильнейших хунганов Католического Вуду не мог оказаться рохлей. Молоденькая Зара смотрела на Джезе с обожанием. Знала, что не сможет завоевать его сердце, но готова была довольствоваться малым.
— Внимание! Выходим!
Рихард Зум, начальник личной охраны баварского архиепископа, шагнул из самолета первым. Задержался на верхней ступеньке, цепко оглядывая ангар, в который закатился «А-19», спрыгнул на бетонный пол и буркнул:
— Пошли.
Следом посыпались «кельнцы» — члены малюсенького, основанного Папой ордена «Кельнские братья», единственная задача которого заключалась в охране Джезе. Мгновение, и «кельнцы» перемешались со встречающими.
«Вот я и в Москве…» Это хорошо или отвратительно? Как встретит меня город, который я ненавижу?
ebooksa