«Пошел на компромисс».
«Просто тебе хочется, чтобы они начали переговоры. Очень хочется…»
Вариантов два: либо Мутабор принимает условия Моратти, либо упирается, и тогда об их роли производителя «синдина» становится известно. Готов ли Милостивый Владыка Грядущего пойти на конфликт со всем миром? Сомнительно. Храмовники, конечно, психи, но действуют они рационально. Вот и получается, что переговоры состоятся, прелаты поторгуются, но условия примут, и это станет первым шагом к полному контролю над Сорок Два и его тритонами. А на что они способны, все уже видели…
«Новый мир не будет похож ни на мечты нейкистов, ни на фантазии храмовников. Это будет нечто другое…»
Потому что есть вещи, с помощью которых новый мир можно контролировать.
А чтобы Сорок Два стало совсем худо, нужно усилить удар.
Ник положил сигару в пепельницу, вытащил из тумбочки незарегистрированный коммуникатор и набрал сообщение:
«Время пришло. Уничтожайте всех, кого подозреваете в пособничестве Сорок Два. Очищайте организацию».
Отказаться лидеры dd не посмеют. Да и не захотят отказываться, учитывая, как злы они на радикала после «дня Сорок Два». Очистят dd и тем навсегда отвратят от себя сторонников Сорок Два. В результате тритоны останутся без силового крыла, а dd превратится в заурядную преступную организацию.
Все идет как надо.
Моратти взял сигару и вернулся к окну смотреть на любимый Цюрих. Он улыбался. Он был доволен. И больше в этот день не вспоминал о некоем молодом офицере, который бы его арестовал.
— Вот уж не думала, что в Москве столько вудуистов, — удивленно пробормотала Матильда, слезая с мотоцикла.
— В Занзибаре живет три миллиона человек, — хмыкнул Рус, подозрительно разглядывая шустрого парковщика. — Сколько?
Тот мельком посмотрел на «Ямаху» Руса, потом на «Судзуки» Пэт и вынес приговор:
— За два мотоцикла — пять юаней.
— Ты о…ел? За пять юаней ты за мной мотоцикл на руках носить должен! Весь день!