Вопрос был задан ровным, абсолютно бесстрастным тоном, однако Пэт с трудом сдержалась, едва не вздрогнула, едва не раскрылась… Патриция не хотела рассказывать о своих приключениях в Занзибаре. Пока не хотела. Не готова. Не сейчас.
— Ага, слышала.
— Я видел запись. — Кирилл задумчиво повертел в руке коробочку с пилюлями. — Видел, как он вернулся на сцену, весь окровавленный… И слышал отзывы: люди потрясены его мужеством.
— Джезе настоящий пастырь.
— Согласен, дочь. — Кирилл вновь помолчал. — А я-то считал его крестоносцем.
— Он такой и есть. — Пэт усмехнулась. — Просто теперь до него дошло, что слово тоже может быть мечом. К тому же… не будь он крестоносцем, он бы не вернулся.
— Тоже верно. — Грязнов уловил настроение дочери, понял, что она по каким-то причинам не хочет обсуждать Джезе, и поспешил закрыть тему.
Три пилюли на ладонь, затем — в рот. И много простой воды из бокала. Глаза закрыты, пальцы слегка подрагивают, но уже через несколько секунд все приходит в норму. Разглаживаются морщины на высоком лбу, поднимаются уголки губ.
Пэт знала, что даже руны не способны снять терзающую отца боль. Пробовала, несмотря на запрет, но помочь не сумела.
«У всемогущества есть границы, дочь».
От мучений спасает лишь загадочный препарат храмовников, но надолго ли хватит таблеток? Отец принимает их все чаще…
— Принести еще воды? — глухо спросила девушка, разливая чай.
— Нет, на сегодня хватит.
Сердце сжалось, а вот Кирилл улыбнулся. Дождался, когда дочь усядется напротив, взял свою чашку и поинтересовался:
— Как Рус?
— В восторге от новой игрушки.
— Ночует в мастерской?
— По-моему, ни разу не уснул с тех пор, как я пригнала ему «Ифрит». Матильда недовольна.
Грязнов понял, что случилось нечто серьезное, однако давить на нее не стал. Не говорит, значит, не готова. Время есть…
— Он уже разобрался, что к чему?
ebooksa