— Ребята Сорок Два не ошибаются, — добавил Шпора. — Если сказали, что все наноскопы в этой зоне сдохли, значит, так оно и есть.
— Стационарный пост, — напомнила Куня.
— Поедем, — решил Кир. — В конце концов, это самая короткая дорога, а мы опаздываем.
Да и чего бояться, если в машине полно оружия, а у Шпоры в башке «поплавок»? Случись что, и оседлавший цифровой ветер Шпора обеспечит такое прикрытие, что безы только рты разинут. К тому же «синдин» пузырился не только в крови машиниста — Кир тоже принял дозу, и она придала храбрости.
— Поехали!
— Смотри, какая тачка! — восхищенно воскликнула Куня.
— Завтра купишь себе такую же.
— На кой ляд покупать спортивную машину, если средняя скорость в Анклаве двадцать километров в час? А? — Филя покосился на приятеля: — Перестань!
— Не меша-ай!
Внутреннее убранство «Ламборджини» привело Олово в полнейший восторг. Кожа, дерево, полированный титапласт, сенсорные экраны, кнопочки… Стекла с нанонапылением — меняют прозрачность в зависимости от освещенности. Обволакивающие тело кресла…
— Удобно, — сообщил Олово, в десятый или девятнадцатый раз меняя конфигурацию пассажирского сиденья. — У тебя-а хуже.
— А ты, оказывается, наблюдательный.
Таратута водил потрепанный «Рено Арба» — без излишеств и удобств, зато неприметный и вместительный.
— Поста-авь себе та-акие.
— Ignavia corpus hebebat, labor firmat.[7]
Олово задумался, тихо бубня себе под нос, а примерно через минуту осведомился:
— Ка-ак труд свя-аза-ан с сиденья-ами?
— Спроси у своей задницы, — злорадно посоветовал Филя.
— Потом. — Олово вновь вернулся к кнопкам. — Это люк?
— Не трогай!