— И еще меня приятно поразила растерянность, которая звучала в голосах директоров, — продолжил Мишенька. — Сорок Два действует весьма энергично.
— Сейчас ему придется туго, — хмыкнул Мертвый. — Отсутствие «поплавков» способно подкосить движение.
— Отсутствие или повышение цены.
— В любом случае это будет серьезный удар.
— Согласен, доктор Кауфман.
— Печально видеть, как человек, честно работающий над делом всей своей жизни, попадает под власть обстоятельств.
— Надо посмотреть, что можно сделать, — кивнул Мишенька.
И улыбнулся.
Мишенька Щеглов был молод и подчеркнуто элегантен. Темный костюм классического покроя, белоснежная сорочка, галстук, начищенные до блеска туфли и стильные квадратные очки — по какой-то, только ему известной, причине Мишенька не исправлял зрение, сохраняя дарованную природой близорукость. Щеглов походил на шалопая, сунутого высокопоставленным папашей на должность референта всесильного директора филиала СБА. На деле же Мишенька возглавлял Управление дознаний и был ближайшим, самым доверенным помощником Кауфмана, единственным человеком, которому дозволялось входить в кабинет Мертвого без доклада и даже в отсутствие хозяина.
— Ты обратил внимание на то, как ловко Моратти настоял на выбранной мишени? «Поплавки»! Не спорю — звучит весомо и с виду правильно. Однако граверов, способных сделать «поплавок», с каждым днем становится все больше, да и воруют процессоры отовсюду, откуда возможно. К тому же «поплавок» — покупка разовая, добытые чипы тритоны хранят как зеницу ока… А вот «синдин» из организма выводится. Тритонам хотя бы раз в неделю нужен шприц, в идеале — два раза в неделю. Если же они постоянно в деле — то каждый день.
Мертвый остановился и вопросительно посмотрел на помощника.
— Я уверен, что господин президент понимает ситуацию, — невозмутимо и даже несколько безразлично отозвался Щеглов. — И наверняка вплотную занимается «синдином». — Пауза. — Господин президент несколько предсказуем.
— Не согласен, — покачал головой Мертвый. — Моратти не предсказуем, просто мы не оставили ему выбора, и он вынужден стрелять по всем мишеням одновременно. Моратти боится того, что случится после запуска Станции. Он боится, потому что не знает, что произойдет. Он хочет сохранить влияние, а хаос, который несут тритоны Сорок Два — отличная страшилка для верхолазов. Новая энергия изменит мир, но он не перестанет быть цифровым. Именно поэтому Моратти хочет любой ценой получить контроль над Сорок Два — ему нужны козыри для будущей игры.
— Вы ошибаетесь!
— Мне жаль вас разочаровывать, господин Гвоздев, но мы никогда не ошибаемся, — ровно ответил Токмаков, не отрывая взгляд от монитора. — Не можем себе позволить.
Токмаков отчаянно напоминал Грегу Мишеньку Щеглова: та же тщательно культивируемая невозмутимость, тот же спокойный голос и аккуратные жесты. Впрочем, возможно, Токмаков и не копировал шефа, ведь все хорошие дознаватели чем-то похожи…