— Откуда?
— Судя по сопроводительным записям, текст достался ему после сингапурских беспорядков. Помните разгром филиала Мутабор? Банум считал, что имеет дело с неким шифром…
— Поэтому он и погиб, — отрезал Минг. — Слишком вжился в этот мир, со всеми его шифрами, мобилями, вездесущей соей и «незарегистрированными коммуникаторами». Забыл о корнях…
— Что?
— Ничего, — пронзительно скрипнул голос. Но фраза прозвучала иначе: «Не твое дело!» — Сколько ты хочешь за текст?
— Он достанется вам бесплатно, досточтимый прелат.
— Услуга?
— Да, — кивнул Кодацци. — У меня образовалось очень много врагов. Дайте слово, что поможете мне выпутаться, и через час бумаги будут у вас.
Храмовников не без оснований считали психами, но все знали, что они очень щепетильно относятся к данному слову. Собственно, это была едва ли не единственная черта, напоминающая человеческую. Храмовники держали слово.
Глаза прелата вновь сменили окрас: с красного на глубокий синий, однако на этот раз Кодацци не вздрогнул. Привык.
— Ты взял книгу Банума, Кодацци, — заявил Люциус.
— Она вам тоже нужна?
— Она у тебя?
— Я дал слово, что выставлю книгу на аукцион, — твердо произнес Чезаре. — Я не могу ничего изменить.
Уловка удалась. Что такое «дал слово» прелат понимал. Помолчал, сменил цвет глаз с синего на красный и выдал:
— Книга не у тебя.
Он просчитывал ситуацию не хуже компьютера. И Чезаре вдруг подумал, что, несмотря на разделяющее их расстояние, несмотря на то, что разговор идет через сеть, храмовник видит его насквозь. Подумал и почувствовал себя очень неуютно.
— Она в надежном месте. — Кодацци сглотнул. — Где именно, знаю только я.
— Не устраивает, — заявил Минг. — Слишком велик риск. Книга должна быть у тебя.
— Как вы правильно заметили — слишком велик риск. Книга — моя страховка.