Пришел, чтобы спасти Традицию.
Семь лет длилось ожидание. Семь лет продолжался незримый разговор. Семь лет не шевелился Избранный, замерший под куполом Зала Богов.
И настал день истины.
Избранный открыл глаза.
И люди увидели на его руках божественные знаки и возрадовались, ибо вернулась надежда. Боги показали свою силу.
— Слава! — сказали люди, падая ниц.
А Избранный смотрел на свои руки.
— Слава! — сказали люди. — Бог сошел к нам.
А Избранный смотрел на свои руки.
— Ты — Бог, — сказали люди и замолчали.
Они ждали Откровения.
— Я не Бог, — сказал Избранный. — Я — Тот, Кто Выбрал Путь.
— Слава! — сказали люди. — Скромность твоя говорит о подлинном величии. Нам будет хорошо с тобой, вернувшийся Бог.
— Я не Бог, — сказал Избранный. — Я — Тот, Кто Выбрал Путь.
И скривился, словно от боли, что есть Путь Гончих Псов.
А потом он пролил первую кровь.
Боль всегда шла рядом. Не расставалась с ним ни на миг. Не отпускала.
Боль чужая. Боль своя…
Одежды его жизни были окрашены ее пронзительными цветами, сшиты стонами, а швы сдавлены стиснутыми зубами. Его боль — ссадины и ушибы, раны, полученные на тренировках и в бою. Его боль — ногти, вонзающиеся в ладони, кислый привкус слюны, спазмы. Чужая боль — громкие крики, пылью оседающие вокруг, кровь, что смываешь с собственных рук, закрытые глаза и глаза распахнутые. Распахнутые навсегда.
Все вместе — его Путь.