Мата вздрогнула, но послушно уселась за спиной подруги. На улице вновь раздались выстрелы. Очереди. Грохот разрывающихся гранат. Судя по всему, к баррикаде вышел передовой отряд аравийцев.
— Как мы поднимемся наверх?
— Пандус видишь?
— А ворота перед ним видишь?
— Снесем!
— Она ведь отмороженная, — развел руками Дрон. — Точно отмороженная.
Рус покачал головой и вдруг улыбнулся:
— Да!
— Почему они не высовываются? — возбужденно прокричала Лика. — Почему не идут в атаку?
Секунд пять Митроха не мог понять, что имеет в виду женщина, а когда сообразил, зашелся в гомерическом хохоте.
— Ой, не могу! «Почему не идут?» Ой, умора!
— Чего я такого сказала?
— А ты сама подумай, метелка, почему они не идут. Ты бы пошла?
Лика опомнилась.
Под правой рукой пышет жаром «молоток» — крупнокалиберный пулемет, выпущенный на заводах «Науком». Машинка надежная, а самое главное — чудовищно убойная. Станковый аналог знаменитого штурмового «ревуна». Слева и справа еще по такому же стволу, торчат из наспех построенной баррикады, ищут цели. А впереди улица, открытая, уходящая к Донскому, и все до ужаса похоже на виртуальный тир. Вот только трупы, которые валяются на асфальте, самые что ни на есть настоящие, безжалостно разорванные одиннадцатимиллиметровыми снарядами тела. Несколько человек из передовой группы аравийцев, пытавшейся прорваться на мотоциклах, и больше трех десятков из толпы, что хлынула минуты две назад. Хлынула, да захлебнулась в бешеном огне.
Митроха почесал шею и обернулся к защитникам баррикады:
— Поняли, как воевать надо?!
Его канторщики весело заулыбались. Бобры имел все основания для высокомерия: именно братья добыли «молотки», благодаря которым удалось с такой легкостью отбить натиск арабов.
— Теперь не сунутся!
— Как не сунутся? — разочарованно протянула Лика. — А пострелять?