Самым странным было то, что никто уже ничему не удивлялся. Без особенного отзвука прошло сообщение о договоре, заключенном между Израилем, Сирией, Ираком и Египтом. Осталась кучка комментариев, совершенно противоположных, как будто бы и комментаторы подходили к проблеме без особой уверенности. Гораздо больше места было посвящено захвату Крыма российской армией[20] чтобы занять морские базы. Поначалу, когда российские бронетанковые подразделения перешли украинскую границу, была даже выпущена какая-то резолюция, очередное серьезное предупреждение Совета Безопасности, поддержанное Государственным Департаментом. Но вот второго серьезного предупреждения уже не было, жестокая эффективность, с которой русские достигли поставленных целей, закрыла всем рот. Русский медведь оказался медведем, а не – на что надеялись некоторые – вылинявшим плюшевым мишкой. Тем более, что у американцев самих имелась серьезная проблема: Саудовская Аравия отказалась продлить аренду баз и потребовала, чтобы чужие войска покинули ее территорию; Конгресс совершенно неожиданно заметил, что Саудовская Аравия – это авторитарное государство. Так что войска остались, чтобы ввести демократию по просьбе жителей. И весьма скоро командиры этих войск с изумлением выяснили, что их противники это не сотня танков из дивизий, верных династии Аль Сауди, а несколько тысяч иракских Т-72. Вскоре изумление еще более усилилось после неудачной попытки задержания иракского танкера в Ормузском проливе. Судно обратилось за помощью, которой оказались иранские ракетные катера. Ракеты Silkworm были относительно медленными, боеголовки у них были небольшими. Но трех их попаданий хватило, чтобы послать на дно фрегат класса "перри".
При всех этих событиях очередные бои за Кашмир, высадка французских парашютистов в Конго и рост напряженности между Мексикой и США прошли, в принципе, без отклика.
Замешательство, о котором не сообщалось в прессе и на телевидении, было видно только лишь на спутниковых снимках. Вместо этого мир страстно интересовался планируемым бойкотом олимпиады в Пекине, подготовкой к импичменту в связи с обвинениями молоденького стажера в Белом Доме. На самом же топе был иск, который агент Стивена Кинга выставил производителям нового риалити-шоу, одержавшего неслыханный успех во многих странах. Производители отговаривались тем, что права приобрели у некоего Бахмана. Популярностью пользовался и процесс относительно раздела фирмы "Майкрософт". Форсированная поддержка лоббистами постановления о прекращении охраны пингвинов в конце концов оказалось только слухом.
Спутниковые снимки показывали, что над Атлантическим океаном плотно клубились транспортные самолеты "гэлекси" и "глобмастер". Польша из всех мировых сервисов исчезла. Сообщения из лагерей на Балканах привлекали больше зрителей; сами лагеря были побольше, а если хорошенько поискать, то и массовую могилу можно было обнаружить. Только все эти новости в очередной раз на голову разбили племена тутси и хуту: человек, зарубленный мачете в телевизоре выглядит гораздо лучше, чем просто застреленный. В сообщениях о гуманитарных бомбардировках косовских албанцев указывался уже только тоннаж бомб, столь же интересный, как биржевые сводки. Какой-то независимый экономист подсчитал, что стоимость обедненного урана, доставленного в Косово штурмовыми самолетами, превышает стоимость всего национального богатства Албании, предусматриваемого на 2050 год.
О Польше вспоминали уже только немецкие станции при случае ареста очередного деятеля на Опольщине. Сообщения о беспорядках и забастовках не выходили за рамки местных радиостанций, призывающих к сдержанности, труду и молитве, а по причине отсутствия евреев во всем сваливая ответственность на агентуру Ватикана. Даже взрыв памятника в Новой Гуте прошел без резонанс, тем более, что результат оказался мизерным.
Первые несколько недель Фродо отрабатывал хвосты. В помощь он получил Монику, которая, правда, оказалась слишком глупенькой. Банальная доставка подшивки газет из архива посольства превышало ее возможности. Как Фродо подозревал, наибольшую пользу от Моники, превышающую, правда, служебные полномочия, имел Арик.
Никакого конкретного задания он не получил. Поначалу просто пытался прослеживать ситуацию в Польше, затем заинтересовался и остальным миром. А тот попросту сошел с ума. После того пришла мысль, что к этому-то мир стремился уже давно. Тлеющие местные войнушки начинали разгораться, совершенно невероятные союзы и перетасовки уже никого не удивляли.
Так что Фродо занимался Польшей и соседями. Во всяком случае, именно такие получил он указания; по словам Арика как раз это и было заданием минской резидентуры. Как-то странно все это было, вся эта вроде как резидентура: один-единственный офицер, глупая телка и он, еврей
Ну ладно, возможно, что и не кто угодно. Опыт и знание реалий тоже следовало учесть. Но почему именно здесь?
Вагнер сидел на бетонных ступеньках перед вырванной с петель дверью. Голова трещала от боли. Слишком много сигарет и самогонки, изображающей из себя коньяк.
Фродо, в конце концов, погас будто свечка. В какой-то миг он попросту закрыл глаза и заснул на половине слова. Но успел рассказать достаточно много, чтобы у Вагнера теперь было над чем подумать, все больше он склонялся теперь к тому, чтобы признать, что Фродо прав. Что-то здесь никак не сходится. Со злостью он смял сигаретную коробку. Две последние выкурил ворчун-лейтенант, который, наконец-то, приехал за трупами Кирпичева и фальшивых спецназовцев. Уже сам его приезд вывел Вагнера из равновесия больше, чем потеря последних сигарет. Перед тем он предполагал, что придется самому будет выкопать яму рядом с могилкой пса и самому их там и захоронить.
Он даже поспорил с низушком, который утверждал, что теперь вот много чего изменится, что происходит нечто такое, что заставляет даже известных своей беспечностью русских поступать как следует. И оказалось, что малой таки прав. Яму копать не пришлось, явилась целая бригада с элегантными пластиковыми мешками. Не просто так могильщики, а, скорее, следственная разведывательная группа. Даже гильзы тщательно собрали, а лейтенант с голубыми петлицами долго мучил Вагнера вопросами об обстоятельствах выстрела, лишившего Кирпичева головы, а низушка — самого лучшего монитора. Лейтенант был вежлив, но исключительно задавал вопросы. Ни на один из заданных Вагнером он не ответил.
Все это было крайне странным. Вместо того, чтобы небрежно закинуть тела в кузов грузовика, приехавшие тщательно сфотографировали все место события. Похоже было на то, что вместо того, чтобы как обычно в ходе чистки расстрелять всех подозреваемых, они собираются провести нормальное следствие.
Случайность, буркнул Вагнер себе под нос — самый банальный ёбаный случай. А может… Может, необходимо наконец-то решиться…
Ему пришлось признать одно: Фродо был хорош в вылавливании мелочей, в подгонке один к одному элементов головоломки, в обнаружении самых существенных, пускай на первый взгляд и отдаленных и незначительных подробностей. Если поверить в рассказы, он всегда был в этом хорош. И не было причин, чтобы ему не верить.
Сам он никаких связей пока что не видел. Для него самого все было пока что слишком туманным, слишком случайным. Но он не знал и других данных.
Клочки сведений, на первый взгляд отдаленных, не связанных, из совершенно различных областей. Снимки полигона в Дравске; фрагмент телерепортажа о волнениях в Радоме с его типичным тривиальным драматизмом; тучи слезоточивого газа, бутылки с коктейлем Молотова, кадры разбитых лиц женщин и детей, повышение цен на топливо на Гданьском нефтеперерабатывающим комбинате.
Фродо уже знал, почему он находится именно здесь — в Минске. Это было совершенно периферийным направлением, кипеть начинало на Ближнем Востоке. Здесь оставили только таких типов, как Арик, у которого — как начинал догадываться Фродо — имелось какое-то пятно в карьере.
Несмотря на это, Арик был догадливым. Он внимательно выслушал то, что собрался сказать ему Фродо.
Снимки с КН-11 были гораздо лучше тех, с которыми он работал в Польше. И не удивительно. Landsat – это типичный геофизический спутник, применяемый для того, чтобы делать красивые снимки облаков, циклонов и атмосферных фронтов для телевизионных прогнозов погоды. Метеорологи пользовались не столь эффектными доплеровскими радарами.