Сентябрь

- Ты скажи, если я схожу с темы. В противном случае, мы никогда не дойдем…

- Поскольку я не знаю, до чего мы должны дойти, то это несущественно, - буркнул Вагнер. - Ты рассказывай, и оно попустит…

- Тоже мне, психолог нашелся! - фыркнул Фродо.

Веджьмин пожал плечами. Все происходящее начало ему надоедать, ночь без сна, выкурен­ные две пачки сигарет. Охотнее всего он лег бы спать, только не хотелось оставлять накрученного тайленолом и спиртным коротышку его судьбе; и еще он боялся, что тот натворит глупостей.

Он уже отметил, что сильное обезболивающее средство в соединении с самогонкой подей­ствовало на Фродо совсем не так, как должно было. Глаза низушка блестели, словно у перепившего­ся валерианой кота.

- Вагнер, - акцентируя слово, произнес Фродо. - Я это рассказываю, курва, не для того, чтобы поплакаться в жилетку. Я хочу сказать тебе нечто важное… И я докажу тебе, что на моих предполо­жениях можно полагаться, и покажу это тебе, как…

Он замолчал.

Что-то ты слишком издалека к этому подходишь, без какого-либо злорадства подумал Вагнер. Он взял банку с консервами. Крышка отскочила, и химическое подогревающее устройство на сей раз сработало. Над банкой начал подниматься пар, в ней забулькало нечто, что надпись лживо описыва­ло как говядину, но напоминало, скорее, эксгумированную из вечной мерзлоты падаль мамонта.

Вагнер понятия не имел, как должен пахнуть подпорченный мамонт в собственном соку, но предполагал, что именно так. Выбора у него не было, немецкий rindgulaсsh закончился несколько дней назад, в неприкосновенных запасах остались только обезвоженная американская клубника и русские, твердые, что твой камень, сухари.

- Сейчас блевану… - Фродо шмыгнул носом. - Холодное было лучше, не так воняло… Дай си­гарету…

- После нее ты тоже сразу блеванешь, - предупредил Вагнер, протягивая пачку. Фродо подку­рил, затянулся, выдул безупречное колечко.

- А дело в том, Вагнер, что я хороший аналитик. Могу сопоставлять факты. И тогда предвидел, и сейчас тоже…

Вагнер решительно отставил парящую банку с торчащей в ней вилкой.

- Так может, скажешь сразу, - отозвался он. - Можешь сразу пропустить примеры собственной безошибочности, а просто возьми и скажи. Я постараюсь понять. - Он криво усмехнулся, отвел со лба длинные седые волосы. - По крайней мере, постараюсь, несмотря на всю свою наивность, или как ты там сказал.

Фродо выпустил следующее колечко, повернулся на бок и вонзил в Вагнера взгляд блестящих от спиртного и барбитуратов глаз.

- Никогда я этого не говорил, но раз ты сам так утверждаешь… - с издевкой произнес он. - И говорил я не о тебе, а о том, что умею логически мыслить… Нет, - продолжил он через какое-то вре­мя. - Полной картины у меня еще нет, еще не могу… Пока что все это только спекуляции, их не следо­вало бы представлять на этой стадии — меня так учили. Чтобы не влиять на выводы. - Он оттер лицо. - Блин, да что я несу, - заметил он с отвращением. - Как будто все еще торчу в Генеральном Штабе и мне необходимо прикрывать собственную задницу, если вдруг случайно ошибусь… Ладно, все нор­мально, сейчас все тебе объясню. Тебе даже нет смысла рассказывать, что предложил тебе Рости­славский. Догадываюсь. Он дал тебе карт-бланш, если говорить о чеченцах, которых выставляет тебе Кудряш… Ну как, попал?

Он рассмеялся, увидав изумление, рисующееся на лице Вагнера.

- Я бы и так тебе сказал, - буркнул тот смущенно. - Все так. Но кое о чем не догадаешься…

- Если сам не справишься с тем, чтобы сбить тот ʺблэкхокʺ, ты должен спровоцировать его на пересечение границы. Тогда они сами его собьют.

Низушок усмехнулся, слыша, как Вагнер перемалывает во рту ругательства, затем выдержал подозрительный взгляд приятеля.