Сентябрь

- Я не утверждаю, будто бы угадал, - Фродо говорил спокойно, все так же усмехаясь гнуснень­кой, алкогольно-тайленоловой усмешечкой, сквозь которую проблескивало подавляемое безумие. - Это она мне сказала. Именно затем он ее сюда и прислал. Все складывается и весьма подозрительно сходится…

- Что сходится, Фродо? - начал Вагнер, когда первое изумление прошло. - Тут все нормально. Вертолет блокирует контрабанду, с которой живут Ростиславский вместе со всем гарнизоном. Это всего лишь бизнес и ничего больше. А вот чеченцы — это загадка, неизвестно, кто за ними стоит, и как бы не кто-то более важный, чем наш любимый генерал. Нам уже известно, кто у них был здесь, начальник разведки округа — это тебе не фунт изюму. Так что нечего больше копать.

В усмешке низушка были слышны нотки истерии. Ему уже хватит, с беспокойством подумал веджьмин.

- Все нормально, - выдавил из себе в конце концов Фродо. - Все, ик, в пор-рядке…

Он не мог проконтролировать диафрагму, приступ смеха перешел в икоту. Не говоря ни слова, Вагнер поднялся и вернулся через минуту с фляжкой воды.

- Еще я мог бы тебя напугать, - улыбнулся он. - Только не знаю, смог бы ты сегодня перепу­гаться.

Фродо долго пил, так что кадык ходил ходуном по шее в синяках.

- Ну ладно, прошло, - облегченно признался он. - Уже, ик. Вот же, ик, блин.

Он снова поднял флягу, когда ее отставил, какое-то время сидел молча, не зная, вернется ли икота.

- Все нормально, - сказал он наконец. - Даже слишком. Все сходится, так, как и обязано схо­диться. Все до мелочей. А я терпеть не могу, когда все сходится, что-то не должно, случайно…

Вагнер искоса поглядел на него.

- Старик, а ты знаешь, что такое паранойя?

- Знаю, - ответил низушок. - Это весьма желательное свойство всякого хорошего сотрудника разведки. А я хороший аналитик… - И оскалил зубы в усмешке. - Чертовски понятливым… Всегда был.

Небольшое помещение на тылах британского посольства. Отдел интересов государства Израиль в Минске. Кроме Фродо и Арика комнату занимала молодая девушка со славянским типом красоты и привычным именем Моника. Фродо не знал, чем она занимается, и это его совершенно не интересовало. У него был приличный компьютер и масса собственных занятий, которые после полу­годовой бездеятельности доставляли кучу удовольствия.

Приличный компьютер по сути был всего лишь концевым элементом, подключенным к подо­зрительному электронному лому на столе, занимавшем большую часть комнаты. Этот лом, как Фродо быстро догадался, был мощным многопроцессорным сервером с дисковой матерью и собственным спутниковым каналом. Что с того, что ему не хватало корпуса, все хозяйство выглядело сложенным в кучу на заботливо разложенных газетках. Сервер замечательно поднимал температуру в маленьком помещении и невыносимо шумел многочисленными вентиляторами.

Первой задачей, за которую взялся Фродо на новой работе, был взлом варшавской сети Гене­рального Штаба. Оттуда он стянул собственное программное обеспечение для обработки снимков, хотя теперь у него имелся доступ к значительно более лучшим спутникам, причем, по первому же требованию, а не во время немногочисленных окошек. Арик поначалу ворчал и сетовал на ненужный риск. Но, увидав результаты, свое мнение изменил. Особенно ему понравилась фотография совет­ского танкиста, отливающего на гусеницу собственного танка. Даже с орбиты можно было утвер­ждать, что бравый вояка, вне всякого сомнения, лечит сейчас триппер.

Фродо официально принадлежал теперь к британскому вспомогательному персоналу. Про­живал он в городе, в дешевой гостинице, только ведь она была гораздо лучше, чем лагерь. Здесь электрическую лампочку можно было получить у администратора, а ток отключали реже, чем в других местах. Еще он получал продовольственный паек, поскольку предпочитал не есть в столовой посоль­ства, хотя теперь его звали Пол Лесневски родом их ЮАР. Зато в его речи присутствовал слабый аф­риканский акцент.

Наконец-то работа, после стольких месяцев бездеятельности. Оказалось, что пока он торчал подвешенным в пространстве, ограничивающемся грязной площадкой для общих сборов, крупнопа­нельными домами и колючей проволокой, в мире много кое-чего случилось. В лагере никакие сведе­ния до него не доходили, мир съежился до ссор в тесных помещениях, вечно вонючей каши и хожде­ния челноком вдоль ограды. Вообще-то динамики в комнатах выхаркивали какие-то новости, только все они были какими-то далекими, происходящими где-то в ином, параллельном мире, не имеющем никакого соприкосновения с этим реальным, замкнутым. Теперь Павел удивлялся, как до такого могло дойти, как можно было легко отобрать у человека человеческое, лишить его всего, включая любопыт­ства.

Теперь любопытство вернулось. Но вот от недоверчивости он не избавился, и она приводила к тому, что Фродо прошмыгивал между посольством и гостиницей, бросая украдкой взгляды во все стороны. Охотнее всего он теперь просиживал именно здесь, в небольшой, душной комнатке перед монитором.

А вот будущее было таким же неясным. Как персональное, так и всего остального мира.