— Я? — нагло вопросил он.
— Ты оставил меня! — воскликнула Агнус рассерженно.
— Но дорогая, я же вернулся. Ты ушла сама, — продолжил он нарочито вежливо, имитирую манеру мисс Бенор.
— Насколько вы знаете, вас осведомили и сделали это так же в письменной форме, что вы должны возвращаться с прогулки согласно инструкциям, — продолжила мисс Бенор.
— Я в курсе, — сухо ответил он.
— Так почему же вы тогда их нарушили?
— Да, не рассчитал немного. Мы напились, и я пошёл отлить…ну, вы понимаете.
— Что? — Эржебет встала, но не резко, скорее плавно и безмятежно вспряла. Голос был ровным, на теле не дрогнул ни один мускул, однако в глазах был виден ад. — Вы, возможно, считаете меня полной дурой.
— Ну что вы, мисс.
— С сегодняшнего дня все выходы с территории будут отложены на неделю.
— Чё на? А вы не охерели? В договоре… — Цицерон резко подпрыгнул, попытавшись выпрямится.
— В договоре, если, конечно, вы его читали, написано, что все выходы за территорию корпорации контролируются и регламентируются самой корпорацией. В лице меня. Я пошла вам навстречу, разрешив, и на мой взгляд сделав ошибку, выходить за территорию чаще, чем следовало. И в конечном итоге вы имели наглость пренебречь моим снисходительным отношением к группе, поставили их под удар.
— Леди, — Цицерон попытался её прервать.
— Конечно, вы ни коем образом не испытываете ни стыда, ни что-либо на то похожее. И потому я принимаю меры.
— Леди…
— Наш разговор на этом окончен. Вы можете идти. Завтра у вас трудный день, — Цицерон заметил на лице Эржебет странную мимолётную улыбку.
— Мне идти в наручниках? — только и спросил он.
— Как пожелаете. Но снимать их не в моей компетенции, — она улыбнулась широкой улыбкой, обнажив неестественно белые и идеально ровные зубы.
— А те, собаки ваши цепные, что меня за дверью наверняка ждут?
— Не могу знать. Идите уже, Цицерон, не испытывайте моё терпение.