– Но он не советник, – возразил я. – Если говорить о внутреннем круге Царицы, он немногим лучше пирата.
– Расскажи, что ты видел в привате «Топаз».
– Дай мне немного времени. Это довольно болезненные воспоминания, – я задумался о том, что ей рассказать и во что она готова поверить. Молчание начало затягиваться.
Я включил шум земного моря. Комната зловеще загудела от рокота инопланетного прибоя.
– Я не был к этому готов, – сказал я. – В яслях нас с детства учат беречь свои чувства. Я знаю, что думает Клика о дистанции между людьми. Но такая обнаженная интимность, и с женщиной, которую я едва знаю, – особенно в обстоятельствах той ночи, – это меня ранило, – я испытующе заглянул в лицо Аркадии, мечтая дотянуться через нее до Валерии. – Когда все кончилось, мы оказались еще дальше друг от друга, чем были.
Аркадия склонила голову набок и поморщилась:
– Кто композитор?
– Что? Ты о музыке? Это запись для фона – звуки моря с Земли. Им уже пара столетий.
Она странно посмотрела на меня:
– А тебя действительно увлекает эта планетарная тема, да? «Звуки моря».
– Однажды моря будут на Марсе. В этом же цель нашего проекта, верно?
Вид у нее был тревожный.
– Конечно… Мы над этим работаем, Ганс, но это же не значит, что мы сами обязаны там жить. Я хочу сказать – это же будет только через несколько веков, правильно? Даже если мы доживем, мы уже станем другими людьми. Только представь себе гравитационный колодец. Я бы задохнулась насмерть.
– Я думаю об этом не просто как о поселении, – тихо сказал я. – Для меня это деятельность более чистая, более идеализированная. Когнитивные агенты четвертого уровня инициируют пригожинский прыжок третьего уровня. Создать саму жизнь на голой основе пространства-времени…
Но Аркадия уже качала головой и спиной поплыла к двери.
– Прости, Ганс, но эти звуки, они просто… как будто лезут мне в кровь… – она передернулась, и вплетенные в светлые волосы филигранные бусы громко застучали. – Невыносимо.
– Я выключу.
Но она уже уходила.
– До свидания, до свидания… До скорой встречи.
Ушла. А я остался, все глубже погружаясь в одиночество, пока ревущий прилив бормотал, глодая берег.