– Но он значит, что мы переедем! На марсианскую орбиту!
Кулагин взглянул на меня со скепсисом.
– Это работа для дронов и мониторов, Ганс. Или, может, нескольких первопроходцев с закаленным характером. Вообще-то нам с тобой нет ни одной причины покидать комфорт ЦК.
Я вскочил, нервно сложив руки:
– Ты хочешь
Кулагин поднял на меня взгляд и слегка нахмурился:
– Остынь, Ганс, сядь. Скоро будут искать добровольцев, и если ты правда настроен лететь, я уверен, ты что-нибудь придумаешь… Суть в том, что на Рынок произвели зрелищный эффект… Он и так пошатнулся после смерти Контроллера, а теперь на охоту вышла какая-то действительно крупная рыба. Я следил за ее движениями три дня-смены подряд – в надежде, так сказать, попировать на объедках… Не желаешь вдохнуть?
– Нет, спасибо.
Кулагин затянулся стимулятором. Выглядел механист растрепанным. Я никогда не видел его без краски на лице.
– У меня нет того чутья на психологию толпы, что у вас, шейперов, поэтому приходится обходиться очень, очень хорошей памятью… – сказал он. – В последний раз нечто вроде этого я видел тринадцать лет назад. Тогда кто-то пустил слухи, что Царица хочет покинуть ЦК, а советники удерживают ее силой. Результат – Крах Сорок Первого, но настоящий куш сорвали на последовавшем Ралли – резком подъеме цен. Я пересматривал записи о Крахе – и уже узнаю плавники и большие острые зубы старого приятеля. Вижу в маневрах его стиль. Это не скользкое обличье шейпера. Но и не холодное упорство механиста.
Я задумался.
– Значит, ты имеешь в виду Уэллспринга.
Возраст Уэллспринга был неизвестен. Ему перевалило за две сотни лет. Он заявлял, что родился на Земле еще на заре космического века и жил в независимых космических колониях первого поколения – так называемой Цепи. Он же был среди основателей Царицына Кластера, строил обиталище для Царицы, в позоре сбежавшей от соплеменников-Инвесторов.
Кулагин улыбнулся:
– Очень хорошо, Ганс. Может, ты и живешь во мху, но сам еще мхом не зарос. По-моему, Уэллспринг подстроил Крах Сорок Первого ради своей выгоды.
– Но живет он очень скромно.
– Как старейший друг Царицы он точно был в идеальном положении для распространения слухов. Он даже проектировал параметры самого Рынка, семьдесят лет назад. И именно после Ралли был учрежден факультет терраформирования Космосити-Метасистемс. Конечно, благодаря анонимным взносам.
– Но взносы поступали со всех уголков системы, – возразил я. – Почти все секты и фракции считают, что терраформирование – высшая цель человечества.
– Несомненно. Хотя я часто задаюсь вопросом, как эта идея настолько распространилась. И к чьей выгоде. Послушай, Ганс. Я люблю Уэллспринга. Он друг – а я помню о холоде. Но ты должен понимать, что он аномалия. Он не один из нас. Он даже родился не в космосе, – Кулагин посмотрел на меня с прищуром, но я не обиделся его слову «родиться». Для шейперов это смертельное оскорбление, но я считал себя в первую очередь полиуглеродным, во вторую – цикадой и уже в отдаленную третью – шейпером.
На его лице мелькнула улыбка:
ebooksa