— Слушаю внимательно.
— Только я о нем тебе пока не расскажу, — еще шире улыбнулся архидемон, смахивая невидимые пылинки с моего плеча.
— Смысл тогда мне об этом предложении знать?
— Нужно, чтобы ты кое-что сделал предварительно тому, как я его озвучу. Подготовился, так скажем.
— А ради чего мне это делать, пока неизвестно, — начал было я говорить, но архидемон даже не обратил внимания. Взяв меня под локоть, он отвернулся к столу сам и мягко заставил повернуться меня туда же. После чего широким жестом провел рукой перед собой, и на широкой столешнице бильярдного стола возникло живое и яркое изображение.
Остров. Немалых размеров. Практически полностью застроенный зданиями, перевитыми линиями монорельсов, забирающихся даже к последним этажам высящихся башен многочисленных небоскребов. Остров-мегаполис, превращенный в самый настоящий гигантский муравейник. Лишь в нескольких местах на побережье, где земля не была накрыта асфальтом и постройками из железа, стекла и бетона, виднелась по южному яркая зелень, а песчаные пляжи омывала бирюзовая вода.
Очертания вполне узнаваемые — остров Занзибар, отдельный автономный дистрикт протектората Танганьика. Именно то место, куда собирался отправиться Мустафа за спокойной жизнью, забрав себе небольшой кусок власти и влияния в криминальных районах Нижнего города. Отправиться Мустафа собирался за спокойной жизнью, насколько она, конечно, может быть спокойной в протекторате.
Вот только так и не добрался.
— К вящему сожалению, мы с тобой потеряли Мустафу. Поэтому предварительный план придется менять, и тебе будет нужен здесь другой доверенный человек.
— Нужен для чего?
— Для этой роли, как ни странно, подойдет Василий Ндабанинга, — вновь даже не заметил моих слов Астерот. — В нагрузку пусть заберет с собой Чумбу, и в самые кратчайшие сроки отправится вот сюда, в мусорный район, — показал мне точку в самом бедном районе Нижнего города. — Дай ему немного денег, пусть осваивается на месте. Конечно, ты можешь проигнорировать мою просьбу, — обернувшись ко мне, и быстрым смахивающим жестом погасив изображение, совершенно другим тоном произнес архидемон. — Но тогда тебе придется потратить больше времени на реализацию нашего нового соглашения после моего скорого предложения.
— О котором я еще даже не слышал.
— Услышишь. Всему свое время. И не сомневайся — это будет предложение, которое не только поражает своей новизной, но и от которого невозможно отказаться. При этом оно тебе определенно понравится, я не сомневаюсь. А теперь, попрошу тебя, отправляйся в истинный мир, без тебя там уже накаляются события. И это не метафора.
Слова архидемона еще звучали, а сам он уже исчез, как не было.
— …! — в сердцах произнес я, глядя на пустое место, где только что стоял архидемон. — Предложение …, от которого …, невозможно отказаться …, - в сердцах повторил я его фразу с разными эмоциональными связующими междометиями, при этом чувствуя, как накатывает волна раздражения.
Резко выдохнув сквозь зубы, попробовал взять себя в руки. Что-то я очень порывисто-раздражительный стал в последнее время. Магния что ли в организме не хватает?
Еще раз звучно выдохнув, и еще раз, уже беззлобно буркнув под нос все что думаю о подобных подачах поражающих своей новизной предложений, о которых еще и «я тебе не скажу», бросил кукри и переместился в истинный мир. И сразу понял, что Астерот говоря о накалившейся обстановке совершенно не лукавил.
В биллиардной Ливадийского дворца находилось два человека. И каких — Александр IV Миротворец, Император и Самодержец Всероссийский, Президент Российской Конфедерации и прочая, и прочая, и прочая, а вторым был его старший сын, драгунский полковник Сергей Александрович Николаев.
Николаев стоял ко мне спиной, напротив Императора, лицо которого я видел сейчас очень хорошо. И государь судя по виду находился в… мягко говоря, в расстроенных чувствах. Даже более того — он был определенно рассержен. Догадаться об этом труда не составило — стоило мне только взглянуть на заполненные стихийной силой глаза и перебегающие по кистям рук змейки электрических разрядов.
Лица Николаева я не видел, но и со спины в его позе чувствовалось напряжение. А когда полковник обернулся, я увидел в его глазах глубокое сияние оранжевого стихийного отсвета.
ebooksa