— Как видите, я полна сюрпризов, ваше благородие, — продемонстрировала кивком намек на полупоклон Алиса, и стряхнув кровь с клинка — одним движением, спрятала его обратно. Кожа на месте кармана сомкнулась, как будто и не торчало только что из запястья тридцать сантиметров смертоносной стали.
— Конечно, моим возможностям ускорения далеко до вашего уровня скольжения в потоке времени, но в случае удачного входа в зал эвакуационной группы я могла бы рассчитывать на высокие шансы на спасение.
— Почему вы просили лишить сознания Стиви?
Вопрос я задал не самый важный из просящихся, но переменой тем хотел Алису немного раскачать, чтобы лучше улавливать эхо эмоций, не давая настроиться на одну волну обсуждения.
— Арест господина Робинсона — это следствие моих некоторых ошибок в управлении рисками. Я весьма умело, так что комар носа не подточит, сделала его крайним, и сейчас должна была прилюдно обвинить его во всех своих грехах, а после его должны арестовать сотрудники собственной безопасности и увезти.
«Комар носа не подточит». Русский у многоликой дамы весьма и весьма на уровне.
— Увезти вот прямо из зала собрания, демонстративно?
— Да. Продуманная акция устрашения для собравшихся здесь господ, — кивнула Бланка, показав на сидящих за столом оставшихся в живых управленцев. — Для всех, и для тех кто не выжил тоже, — добавила многоликая Алиса.
Разговор, кстати, она уже вела настолько без купюр, словно вопрос жизни и смерти оставшихся при памяти двух присутствующих пассажиров был решен.
— Почему вы не хотели, чтобы это ваше откровение услышал господин Робинсон?
— Он уже долгое время является моей правой рукой. Я лишь даю указания, вся исполнительная часть на нем. Стивен обладает очень широким массивом профильных знаний, и он весьма ценный актив, который среди прочего входит в сделку по покупке моей жизни.
— Почему, имея шансы на успех, вы решили попробовать сыграть со мной в русскую рулетку? Мне ведь гораздо проще будет убить вас, чем дарить жизнь, вы не можете этого не понимать.
— Потому что без сделки с вами моя участь предрешена в любом случае.
— И цифровое бессмертие не гарантия?
— Скорее наоборот. Гарантия того, что меня выключат из игры навсегда. Видите ли, в отличие от Эмили Дамьен, я поднялась из самых низов. В детстве я, как и вы, не пила чай и не играла в крикет на зеленой лужайке, поэтому думаю вы представляете комплекс сопутствующих подобному пути проблем. И я уже совершила одну ошибку — вернее ее совершили за меня, когда сэр Кристофер потащил меня на эту чертову охоту.
«Сэр Кристофер? Это вообще кто?» — спросил я сам себя, но картинка памяти моментально подкинула ответ. Необычайно яркий и живой — как и воспоминание о том, как стирал капельки крови со щеки Саманты.
«А это что за… господин?» — вспомнил, как поинтересовался я у принцессы после убийства охотников, указывая на обгорелую черную горку, чадившую маслянистым черным дымом.
Кто это такой, Саманта на тот момент не знала. Но собиралась узнавать у Скрипача. А я об этом совсем забыл, и во время нашей последней встречи не спросил у нее о личности второго охотника. Как-то не до того было.
— Сэр Кристофер, — вспомнил я сгоревший каркас доспехов, — тоже обладатель блока сохранения личности?
— Был. Ваша огненная атака уничтожила его блок безвозвратно. Именно после этого инцидента высшим звеном правления корпорации были предприняты меры по недопущению подобных случаев. И блок сохранения сознания Эмили Дамьен оказался помещен в облако одной из первых.