– Данилевская была слишком слаба и нерешительна, чтобы выказать свое недовольство словами и поступками Крапивиной. Она мстила Ольге на бумаге, смакуя собственную ненависть, упиваясь ей. Вы видите, как искусно оттягивает она момент гибели подруги? Не просто толчок в спину, а длительная прелюдия, перемежаемая описанием прямой гордой спины, могильного холода, пронизывающего до костей, и прочего, без чего читатель вполне обошелся бы, а вот писательница – нет.
– Так вы полагаете, что ненависть Данилевской по отношению к Крапивиной имела место быть? – уточнил прокурор.
– Разумеется. Впрочем, здесь нет моей догадки. Все, что было возможно, Данилевская написала сама. Собственной рукой.
…Дубровская знала, какое разрушающее воздействие для защиты оказывают заключения, подобные данному в судебном заседании психологом Кропоцким. Выступив знатоком человеческих душ, он плавно подвел суд к утвердительному решению вопроса о виновности подсудимой. Теперь Данилевской могло помочь только чудо – или же она сама, адвокат Дубровская.
Елизавете показалось, что она сумела уловить едва заметную натянутость в допросе «государственный обвинитель – эксперт». Прокурор не понял, что слабым местом Кропоцкого было его непомерное тщеславие, и попробовал говорить с ним с позиции силы и авторитета. Дубровская не собиралась повторять его ошибку и попыталась предстать перед «столпом современной психологии» в образе внимательной ученицы.
– Скажите, существует ли прием, который на языке психологии называется «бумаготерапия»? – спросила Елизавета и по озадаченному выражению лица Кропоцкого поняла, что с термином она, похоже, не угадала. – Ну, вам, как признанному специалисту в области психологии, конечно, известно, как это правильно называется… Это когда пациенту предлагается записать на бумаге все свои мысли и переживания, прочитать получившийся опус и затем разорвать его на куски, сжечь, выбросить…
Щеки психолога немного порозовели – верный знак того, что легкая лесть Дубровской пришлась ему по вкусу. Он даже передумал высмеивать адвоката. Милая девочка, по всему видно, так зачем отвечать ей грубостью?
– А-а! – снисходительно заметил он. – Кстати, это очень неплохой, действенный прием, который может использовать любой человек, даже не обращаясь специально к психологу.
– Для чего или для кого вы порекомендовали бы такой прием?
– Для чего? Для освобождения от негативных эмоций, конечно. Для того, чтобы избавиться от стресса, разобраться в себе. Когда вы пишете, мысли в вашей голове текут ровно. Подбирая словесное отражение ваших негативных эмоций, вы упорядочиваете ваш мыслительный процесс и даже иногда находите выход из сложнейшей жизненной ситуации. Когда вы рвете исписанные листы, поджигаете их, вы, образно говоря, уничтожаете проблему. То, что мучило вас, корчится в ваших руках, превращаясь в жалкие обрывки или пепел, и вы освобождаетесь, обновляетесь для того, чтобы жить дальше.
– Значит, вся дурная энергия, весь негатив уходит в бумагу? – спросила Дубровская, подобно старательной ученице, конспектирующей в блокноте бесценные мысли своего учителя.
Кропоцкому нравилась обстоятельность защитника.
– Ну, можно сказать и так.
– Таким образом, человеку уже нет нужды выплескивать свои эмоции на окружающих, идти на открытый конфликт, мстить кому-нибудь, говорить грубости, драться?
– Помилуйте, нет, конечно! Все то, что вы образно назвали «бумаготерапией», и создано для того, чтобы ограничить выход «черной энергии» на окружающих. Весь негатив впитывает бумага, а человек предстает перед окружающими с ясным взглядом и чистыми помыслами.
– Можно ли рассматривать творчество Данилевской, вернее, те страницы, которые посвящены гибели скалолазки, как своего рода «бумаготерапию»? Писательница пыталась избавиться от дурных мыслей при помощи своего романа, чтобы разрешить внутренний конфликт и не ссориться с подругой.
– Вполне вероятно.
– Есть ли, на ваш взгляд, резон – вначале уничтожать подругу на страницах книги, а затем убивать ее буквально?
– Протест, Ваша честь! – вскочил прокурор. – Защитник пытается склонить специалиста в сторону предположительных выводов.
Кропоцкий сверкнул глазами. Нет, этот обвинитель определенно смазывал эффект от его выступления. Адвокат в этом смысле нравилась ему куда больше.
ebooksa