– Как долго вы находились рядом с телом?
– Ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы убедиться – ей уже не помочь.
– Это заняло сорок минут?
– Я не знаю. Не сверялась с часами. Но поймите мое состояние. Я была в шоке! Какое-то время мне понадобилось, чтобы прийти в себя и заставить свое тело слушаться. Я не была готова к тому, что мне пришлось увидеть. Меня вывернуло наизнанку.
– Вам есть что добавить?
– Пожалуй, я сказала все…
Государственный обвинитель не стал задавать вопросы сидя. Он встал, неспешной походкой прошелся до скамьи подсудимых, взглянул на Данилевскую, а затем опять повернулся к публике.
– Скажите все-таки, какова была причина литературного убийства вами знаменитой скалолазки? – спросил он, с улыбкой глядя на журналистку в первом ряду.
– Я уже говорила об этом, – напомнила Диана. – Мне надоело писать. Я хотела поставить точку.
Прокурор кивнул головой:
– Будем считать, что так и есть. Но почему вы не могли расправиться со своей героиней более гуманно? Например, отправить ее в декретный отпуск. Ведь она у вас там с кем-то встречалась? Позвольте… Запамятовал имя…
– В книге его зовут Ояр, – негромко произнесла Данилевская.
– Ну, вот видите! – обрадовался прокурор. – Вашей скалолазке было чем заняться. Вы выдаете ее замуж за Ояра, заводите им пару-тройку ребятишек. Чем плохой финал? Ваши читательницы умоются слезами умиления. Все в шоколаде, и заметьте: ни одного трупа!
– Я не хотела счастливого финала, – проговорила Диана. – Это было невозможно.
«Боже мой! – поразилась Дубровская. – Неужели она по-прежнему ревнует свою подругу к этому литературному Ояру?! Да это безумие какое-то!»
– Вот видите! – торжественно провозгласил прокурор. – Вас не устраивает мирный конец. Вы требуете крови! Что бы ни говорил нам психолог, сознайтесь, была ли у вас причина столь неистово ненавидеть Крапивину?
– Такой причины не было.
– Ой ли? А если вспомнить хорошенько?
– Я сказала все, что хотела сказать.
Прокурор пожал плечами.