– Вот как? Значит, никаких мужчин?
– Мне об этом ничего не известно.
– Ну да ладно. А вот вы сами уверены в безупречной репутации вашей жены?
– Протест, Ваша честь!
– Хорошо. Я поправлюсь. Известно ли вам что-либо по поводу того, что ваша жена и Крапивина Ольга не смогли поделить одного мужчину?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – бледнея, произнес Максимов.
– Ну что же! Муж, как обычно, все узнает последним.
– Протест, Ваша честь!
– Государственный обвинитель, вы испытываете наше терпение. Это – не театр…
Еще один булавочный укол. Только теперь сильнее. Дубровская видела, как окаменело лицо Максимова, когда речь зашла о каком-то абстрактном мужчине, стоящем между его женой и Крапивиной Ольгой. Так себя не ведут, когда в разговоре касаются безболезненных тем, не имеющих никакого отношения к действительности. Значит, верно говорят: дыма без огня не бывает? Обвинитель, похоже, прав. Что-то здесь все-таки было не так.
Процесс шел, как обычно. Допросили еще несколько свидетелей защиты: учителей из школы Данилевской и главного редактора издательства, с которым она работала. Все в один голос твердили о том, каким замечательным профессионалом проявила себя Диана, каким чутким и душевным человеком ее запомнили коллеги. В общем, это были обычные рабочие моменты, не вызвавшие учащенного сердцебиения ни у кого из участников процесса.
Гром грянул в понедельник. Казалось, ничто не предвещало бури. Когда огласили данные некоторых экспертиз, государственный обвинитель попросил подсудимую ответить на несколько вопросов.
– Итак, поясните суду, кто такой Ояр?
Данилевская устало взглянула на прокурора. Похоже, она уже начала привыкать к тому, что на некоторые вопросы ей приходилось отвечать дважды.
– Ояр – это мой литературный герой.
– Это вымышленный персонаж?
– Абсолютно.
– Ну, хорошо. А фамилия все-таки у него имеется?
– Нет. В моей книге герои обходятся без фамилий.
– Странно. Впрочем, это, конечно, ваше дело. Но вот кто такой Ояр Манкявичус?