— Какой к чертям свидетель?
— Пройдемте, — сухо произнес Карпин. — Это недалеко.
У соседней комнаты стоял часовой с автоматом. По приказу полковника он отомкнул навесной замок. Сидевший внутри человек в изорванной одежде, с обмотанными кровавыми тряпками ногой и рукой, в ужасе попытался отползти к дальней стене. Комната успела пропитаться смрадом.
— Кто это?
— Генри Гот. Куратор УВД от миротворческих сил.
— Вы что с ума все посходили? Освободить немедленно! — рявкнул генерал, успевши понять, что показать рвение единственно уцелевшему американцу это его шанс. — Вы его били? Как вы, мистер?
Но мистер только обалдело тряс головой. Шея была густо красного цвета.
— Успели предотвратить самосуд, — пояснил Карпин. — Из петли вынули.
— Лучше бы ты сам ее на себя надел!
— Не понял вас, товарищ генерал.
— Сейчас поймешь. Где мы можем поговорить?
Они заняли ближайший кабинет. Несмотря на жесткий цейтнот, Адамов сделал паузу, но короткую. Карпин держался с достоинством и казался абсолютно спокойным. Ну, вообще идиот.
— Вы кому-нибудь сообщали еще, кроме меня? — спросил Адамов.
— Нет. Но патрульные по инструкции отмечаются каждые полчаса. С момента перестрелки прошло 3 часа. Их уже должны хватиться.
— Час от часу не легче. Что вы намерены делать дальше?
— Заведем уголовное дело. Из прокураторы уже едут.
Адамов даже не стал на него орать. Он понял, что эти люди обречены. Вызовут F-16 и расстреляют к чертовой матери.
— Никто твоих протоколов читать не будет, полковник.
— Возможно. Но мы все равно их оформим.
Адамов тяжело вздохнул.