Земля ягуара

На крыльце появился Мирослав. Услышав и поняв большую часть разговора, он прихватил с собой перевязь с ножнами и легкий нагрудник.

Юноша уставился на него непонимающим взглядом.

– Мы что, со своими воевать будем? – спросил он по-русски.

– Надевай, надевай, – ответил Мирослав. – Если заговор, то на той стороне своих нет. Пырнут, и поминай как звали.

– А что за та сторона-то?

– Ох и глуп ты, Ромка! Надеюсь, только по молодости, – ответил воин, помогая ему затягивать ремешки кирасы. – Альварадо – верный пес Кортеса, против которого настроены родственники губернатора да богатенькие сынки. Значит, их к ногтю и прижмем.

– Ты тоже?

– Разве я тебя одного оставлю! – ответил Мирослав, пристраивая к поясу ножны легкого кавалерийского меча.

– Ладно, идем, – неохотно процедил сквозь зубы Ромка, и они зашагали вслед за Альварадо, который с парой солдат уже подходил к дому Хуана Серменьо, злого и неприятного человека, громче всех требовавшего возвращения на Кубу.

Капитан поднялся на крыльцо с белыми колоннами и портиком и постучал в дверь деревянной колотушкой, повешенной вместо бронзового кольца. На стук никто не ответил, даже слуги из кубинцев.

Ромка с Мирославом поднялись на крыльцо и встали рядом.

– Открывай, песье отродье, – крикнул Альварадо и бухнул сапогом в дверь.

Никакого ответа.

Мирослав наклонился к косяку, прислушался, поднял голову и втянул носом воздух. Резко выкинув руки в стороны, он вдруг толкнул Ромку и капитана так, что они кубарем полетели через невысокие перильца, а сам рухнул на колени.

Грохнуло знатно. В двери чуть выше головы воина образовалась дыра с кулак, из которой вырвался сноп пламени и сизый пороховой дым. В стороны полетели щепки.

Ромка кувыркнулся через плечо, как учили, встал в стойку и выдернул из ножен шпагу. Альварадо, пытаясь нащупать опору, шарил руками по клумбе, заботливо разбитой под окном. Русский воин поднялся, отступил на шаг и с силой ударил сапогом под дверную ручку. Внутри что-то хрустнуло, но дверь, сколоченная из толстых досок, устояла.

Из дыры сверкнуло жало рапиры и чиркнуло по кожаному колету мнимого слуги. Рукой в перчатке он схватил клинок квадратного сечения и загнул его вбок. Один из солдат протиснулся мимо Мирослава, поднес к дыре арбалет и пустил болт в темноту дома. Послышался глухой удар в дерево. Что-то упало и покатилось. Рапира, жалобно тренькнув гардой, полностью вылезла из проема.

Бросив ее, русич ударил еще раз. Одна из досок скрипнула и вылетела со своего места. Второй солдат выстрелил из арбалета в тень, мелькнувшую за окном. Во все стороны разлетелись осколки слюды.

Мирослав, просунув руку в дыру, отодвинул засов, распахнул дверь и отступил в сторону, дабы не нарваться на шальной выстрел. Альварадо, выбравшийся наконец из клумбы, растолкал всех и первым ворвался в дом. Следом гурьбой ввалились солдаты, а Ромка с Мирославом составляли арьергард.

Входная дверь вела прямо в гостиную, обставленную плетеной мебелью. На низеньком деревянном столике сиротливо дымилась аркебуза. Альварадо с грохотом распахнул дверцы большого шкафа и замер в удивлении, никого там не обнаружив. Солдаты, вместо того чтоб осматривать окна и двери, пооткидывали крышки сундуков у стен. Зазвенели, меняя владельца, золотые монеты. Мирослав покачал головой и осторожно заглянул в приоткрытую дверь кухни.