– Хунну! Хунну! Аттила!
Вот снова всадники… и откуда они взялись? Что им тут, на окраине, надо-то?
Юноша поспешно бросился в кусты жимолости, затаился, затих, пропуская проскочивший мимо отряд. Перекрестился… ага – на этот раз, кажется, пронесло.
– Спаси, спаси, Господи! – прошептали совсем рядом.
Подросток дернулся, обернулся:
– Кто здесь?
– А ты кто?
– Я – Амбрионикс, мой народ – битуриги.
– А я – Глезия. Давай дальше вместе пойдем. Ты ведь к реке?
– Да. Попробуем во-он через тот пролом. Давай руку!
Амбрионикс помог девчонке забраться на вал и осмотрелся. Тянувшийся внизу ров, местами заваленный фашинами, казался каким-то уж слишком глубоким. Прыгнешь – ноги переломаешь, точно.
Не думая, юноша стащил с себя тунику:
– Рвем! Держи вот тут… оп… Да не падай же! Экая ты слабосильная.
Девчонка виновато улыбнулась. Светловолосая, босая, в рваной нижней тунике – видать, уже спала, когда все началось. Как и многие здесь.
– Постой. Сейчас я ножом… А ну-ка, быстренько сплетай ленты!
– А выдержат?
– Выдержат. Не такие уж мы с тобой и тяжелые. Ну? – Амбрионикс осмотрелся. – Вроде никого. Давай, спускайся, а я тут посторожу.
– Ага.
Ухватившись за только что сплетенную веревку, накрепко привязанную к обломку бревна, Глезия боязливо зажмурилась и юркнула вниз. Что-то плюхнуло.
– Ну, как ты?