– Экий ты спорщик! А ведь знаешь прекрасно – без римлян не было бы ни дорог, ни городов, ни… да ничего бы не было – только одни войны!
– Так и сейчас – войны. А если б славный Верцингеторикс когда-то победил Цезаря, то…
– То все равно воевали бы по сей день – вам, мужикам, только дай повоевать, никакого другого дела не надо. Вражьи черепа крушить – большого ума не надо!
– Ну, не скажи тетушка. Вот твой муж Арнак – тоже воин.
– Он кузнец!
– Кузнец. Но и воин.
– Пусть так. Когда нужно, он защищает свое селение, свой народ.
– Но ведь это – тоже война!
– Ой, – женщина взъерошила парнишке волосы, длинные, густые, светло-русые.
Зачесанные назад по древнему обычаю галлов, они никак не хотели лежать спокойно и все время норовили упасть на лоб и упрямо лезли в глаза. – Дай-ка я тебя причешу, племянничек! Знаешь, как приятно хоть раз в году повидать родного человечка. Вот говорю с тобой, а сама будто сестру свою вижу, твою матушку. Похож ты на нее очень, только вот глаза… глаза отцовские, карие. Он ведь был из арвернов, отец твой.
– Как и Верцингеторикс. Проклятые гунны!
– А гунны-то тут при чем?
– А кто же убил отца и мать? Разорил и сжег наш город?
– Ах, вон ты про что. Знаешь, вот уж не думала, что среди гуннов так много германцев.
– Да где их только нет, этих чертовых готов, герулов, сикамбров… Кто-то из них – наши союзники, а кто-то – враги. Не поймешь – кто. Те же готы – они есть и у гуннов, и у римлян. И как тут понять – за кого этот народ?
– Каждое племя – по-разному. Как решит вождь. У нас ведь так же было в стародавние времена.
– Умная ты у меня, тетушка.
– Да и ты не дурачок, – женщина тихонько расхохоталась. – Молодец – на барку пристроился, с голоду не помрешь. Тем более – рядом хоть какие-то родичи, жаль вот только, что мало их.
– Права ты, тетушка – хорошо на барке. Только, конечно, временами тяжеловато. Да и вот сейчас, зимой – голодно. Ничего, скоро разлив, а уж тогда смотри, не зевай – разольется Лигер-река, сама знаешь, ничем ее не удержишь. Луга зальет, дороги – того и гляди, как бы килем за какой-нибудь забор на зацепиться. И все равно – красиво!
Юноша мечтательно закрыл глаза, представляя могучую величавую реку, летом мелеющую, а весной – бурную и грозную, как разгневанная богиня. Даже северная Секвана-река ни в какое сравнение не идет, ну, разве только Родан, так Родан короче и впадает в теплое римское море, а вот Лигер… тот несет воды свои в океан! Бурный, глубоко синий, и в бурю – страшный.