Губы того тронула слабая улыбка.
– Да вот… Видел, как ты на неё смотришь. Влюблённые иначе смотрят. А ты глядишь, и как будто что-то пытаешься вспомнить… Поначалу-то я не понимал, потом сообразил. А сейчас – убедился.
– Жалко мне её. Слабенькая. Худенькая. Прочие куда крепче. А она чахнет. Сам ведь в её шкуре был. Так что понимаю.
Дар неожиданно рассмеялся:
– Ну ты и сказал!
– Что такого? – бывший храмовник даже обиделся.
– Извини. Девчонка куда крепче, чем тебе кажется. Поверь. Я специально попросил жрецов за ней посмотреть – есть в ней нечто, что держит. Не даёт сломаться. Такие, как она, могут согнуться. Но одолеть их – невозможно. Поверь. Льот моя из подобной породы. Оленька тоже, супруга брата. Да много их среди нас. И сам ты из того же материала сделан. Поверь. Иначе не взял бы я тебя с собой.
Алекс расслабился:
– За то тебе век благодарен буду. За сына. За себя.
– Хватит. Смотрю, с матушкой его приёмной ты общего языка не нашёл?
Фон Гейер махнул рукой.
– Увы. Характерами не сошлись. Что она, что я – по натуре одиночки. Ни один под другого подстраиваться не будет. За Марка я ей, конечно, признателен. Но и под её дудку плясать не стану.
Дар расплылся в улыбке:
– Быстро же ты славом стал. Уже и словечек наших нахватался.
– А то…
Оба рассмеялись. Искренне. От души. Потом князь вновь стал серьёзным:
– Как думаешь, что посол хочет?
– Время выиграть. Они армию сейчас собирают. А этого ряженого послали, по возможности нас задержать и что-нибудь разнюхать.
– Ого! – Дар бросил удивлённый взгляд на тевтона: – А я думал, ты попроще… Надо будет тебя, пожалуй, кое-куда отправить… Но это, как вернёмся… Выиграем войну?
Тевтон усмехнулся: