Экспансия,

– То бог инков – Всемогущее Солнце. Самый могучий среди всех истинных богов, ибо он – всё.

– Всё?

Перун подтверждает:

– Всё, слав. Всё. И теперь, когда мы наконец встретились, нет предела нашей силы. И придёт конец Распятому. Не сразу, но точно придёт, будь уверен. Ибо в мире богов есть легенда: когда встретятся Трое, ослабнет Проклятый истинными. Ибо Солнце сожжёт силу Проклятого. Воины Перуна – уничтожат его храмы и рабов. А Маниту – накормит воинов, чтобы не ослабла их сила, когда станут они разить мечом полчища Распятого. А когда сгинет последний из поклоняющихся Демону, выдающему себя за Бога, наступит на земле Золотой век. Только длиться он будет не сто лет, а вечно, до скончания времён.

– Значит…

– Верно, князь. Это – бог инков, Солнце. Наконец-то встретились мы. – Рука бога-воина легла на плечо человека в пернатой одежде.

Тот взглянул на слава, и ему показалось, что его просветили насквозь, словно Крок своим даром.

Усмехнулся бог-Солнце:

– Не прост ты, воин. Ой не прост… Что тебе скажу – выслушай.

Кивнул Перун, подтверждая слова собеседника-друга, и тот продолжил:

– Брат твой покойный всё верно придумал. Так и действуй по плану его. Но сам только на нём не останавливайся. Тоже мозгом шевели. – Сделал глоток напитка из чудесного, сам собой наполнившегося рога, затем протянул славу: – Глотни пару раз, но не больше.

Сделал Добрыня глоток, отпил и едва не ахнул, словно огонь прокатился по его жилам, силу почуял в себе неописуемую. А бог-Солнце усмехнулся лукаво:

– Как тебе?

Оглядел Добрыня одну руку, другую, плечи пощупал. Вроде всё то же самое, но силы в нём… Кажется, сейчас прорвёт телесную оболочку, вырвется наружу и спалит весь луг.

– Не перестарался ты, брат? – прогудел Перун, озабоченно глядя на слава.

Но усмехнулся Солнце:

– В самый раз. Чтобы и потомкам его хватило. Но хватит подарков. Забирай женщину, слав, и живи с ней как подобает. Выполни её просьбу…

Кивнул Перун в подтверждение приказа, а то слав уж засомневался – только явился, а уже командует…

– Возьми инков под свою руку.

– Хорошо. Но без вече и Совета…