Экспансия,

– О них забудь. Ты – князь державы. Глава её. Отныне так будет. Мы, Троица Жизни, так решили, – громыхнули все три бога разом в один голос.

Спохватился князь:

– Сделаю, как вы велите. Но вот с ней… Не подавит она меня? Не подчинит своей силой колдовской?

Рассмеялся Перун, улыбнулся Маниту, весело растянулись губы Солнца.

– Ты благословение от Троих получил. Так что бери, слав, женщину и благодари нас за неё. Будет она тебе верной, послушной и умной супругой. Береги её. Понял?

– Сделаю, Трое.

– Ступай. Нам тут побеседовать надо… – И вновь Перун улыбнулся лукаво. Махнул рукой…

…Добрыня очнулся. Приснится же… За окном темно. В покоях тоже, и никого… Боятся помешать князю? И вдруг понял, что не один. Больше того – тот, второй, рядом с ним лежит. В постели… Не веря себе, коснулся осторожно рукой, ощутил высокую девичью грудь, что чуть вздрогнула и напряглась…

– Ольмо?

Тихий всхлип-ответ на его вопрос:

– Это я, муж мой, богами данный…

Глава 16

В дверь забарабанили. Зло. Настойчиво. Добрыня взлетел с кровати мгновенно, привычно быстро оделся, рявкнул:

– Кто?

За дверью не ответили, но створки тут же распахнулись, и в комнату влетели, освещая её светильниками, поскольку было темно, четверо: двое гридней и двое инков. Те-то откуда – успел удивиться князь, прежде чем первый из незваных гостей взмахнул своим шестопёром. «А вот это плохо», – единственное, что успел подумать мужчина, привычно уходя в сторону и нанося встречный удар вытянутыми пальцами в глаза. Меднокожий взвыл от неожиданности, но было поздно. Мокро хлюпнуло, и тот, выронив оружие, схватился за окровавленные глазницы, из которых потекла кровавая жидкость.

– Айру! – рявкнул гридень, вытаскивая меч из ножен, и тут же хлюпнул – ногой князь отшвырнул его в сторону, добавив подхваченной на ходу табуреткой добротной славской работы.

Далее всё было на одних рефлексах: тело изогнулось, уходя сразу от двух ударов, распластываясь в воздухе и пропуская дубину поверх, а второй меч понизу тела. Скрючившиеся в когти руки вытягиваются вперёд, рвя податливое горло, а ноги выстреливают назад, откидывая одетого гриднем врага. В мокрой от крови руке дубина старается выскользнуть, но… Сухой треск лопнувших позвонков, брызжет жижа мозгов от смятого нечеловеческим ударом черепа… И Добрыня оказывается вновь возле ложа, на котором, прикрыв простынёй тело, сидит с поражённым лицом Ольмо.

– Ты цела?!

Девушка слабо кивает. Удерживая изо всех сил ладошками рвущийся наружу крик страха. Мужчина на мгновение ласково касается тыльной стороной ладони её бархатной щеки, затем подбегает к двери, осторожно выглядывает – никого. Что за… Вот же! Ладно, у него одежда имеется. А во что одеть жену? Ни ниточки!.. Спохватившись, открывает шкапчик, срывает с полки порты и рубашку. Исподнее? Плевать. Сейчас не до этого! Обернувшись, бросает бельё девушке, сам сдёргивает со стены кольчугу и оружие. Вот это его меч! И сейчас кому-то не поздоровится!

– Ты чего, жена?! Одевайся! Сейчас не до платьев! Враги.