– И вы ничего не сделали?
Гарен пожал плечами.
– А что я мог сделать?
– Ну а вы, полковник Мэйхью? Тоже не стали проявлять любопытство? Ох уж мне эта знаменитая британская сдержанность!
В дверь заглянул эсэсовец в форме шарфюрера.
– Тут все в порядке, – сказал ему Хут. – Убедитесь, что никто из слуг не остался в хозяйственных постройках, и соберите всех в общей комнате прислуги.
Щелкнув каблуками, шарфюрер скрылся в коридоре.
– А вы кто такой? – Хут подошел вплотную к Дэнни Барга.
– Я американский гражданин.
– Сядьте, американский гражданин.
Хут с силой нажал ему на плечо, и Дэнни – от неожиданности и, видимо, от боли в подвернутой лодыжке – рухнул в кресло.
Прошествовав к камину, Хут обратился ко всему собранию:
– Я вам не верю. Ни одному из вас. По глазам вижу, что-то скрываете.
– Да как вы смеете врываться сюда и… – начал полковник Мэйхью.
Но Хут оборвал его:
– Молчать. Вы все арестованы. И не вздумайте со мной спорить, полковник.
Он посмотрел на маятник часов на стене. Все застыли без движения, ветер снаружи стих, и громкое тиканье было единственным звуком, нарушающим тишину. Дуглас быстро шагнул к комоду, раскрыл ящик и выхватил «кольт» сорок пятого калибра, который убрал туда Гарен.
– Нет, штандартенфюрер, – произнес он, наставляя на Хута пистолет.
Хут улыбнулся ему так, словно Дуглас только что самым непростительным образом оскандалился.
– Не глупите, Арчер. Со мной целая пехотная рота.