Ближний круг, ч. 2

По вечерам — иракские офицеры, с которыми он жил — играли в карты. Чтобы не стеснять их — он выбирался по вечерам в сад, пил чай и смотрел на звезды. Звезды здесь были, как и на всем Ближнем Востоке — огромные, казалось, руку протяни и...

Чай был вкусным. Особенно со жженым сахаром. Чай ему приносила жена хозяина — сам хозяин тоже выделял молчаливого русского в непривычной форме из невежливых, шумных и грубых офицеров Амн аль-Хаас. Сейчас — было тихо, он сидел по-турецки — и лишь мелодия магнитофона из открытого окна мешала думать.

Поглощенный собственными мыслями — он не сразу понял, что по забору, по бетонной плите — кто-то осторожно стучит.

Три — Три — Три...

Последовательность, знакомая с Афгана.

Николай достал пистолет. Крадучись, прошел к калитке — во всех иракских домах была как минимум одна задняя калитка. Она не была заперта и отворилась с едва слышным скрипом.

Ночь. Тишина. Почти как в деревне... если бы не магнитофон. В Тикрите — ни о какой ночной жизни и слыхом не слыхивали.

Он сделал шаг. Потом еще шаг. Навел пистолет на что-то темное.

— Не стреляй, бача...

Голос был знакомым.

— Не подходи, просто слушай. Саддама видел?

— Нет.

— Но парад будет?

— Да.

— Твое мнение?

— Очень опасно.

Бахметьев цокнул языком.

— Это провокация.

— В смысле?

— Приказы идут от Саддама. На трибуну поставят двойника.