— Пришлю, Анкудей Иванович. Как скажешь.
Тимоша — Тимофей Куровлев сын — поспешно опустил глаза. С Настеной он и сам жил — пользовал… А тут — и хозяин восхотел! Ну, так и что с того? От девки-то, чай, не убудет…
Тимофей еще раз поклонился боярину и, забежав вперед, повел дорогого гостя в хоромы. Вообще-то хоромы эти раньше принадлежали Куровлеву, но давно уже были заложены Хомякину за долги, так что Тимоша исполнял здесь роль управителя — подвизался, без особой надежды хоть когда-нибудь выкупить свое имущество. Несколько бревенчатых срубов: горница, светлица, сени еще и крытая — вкруг всех хором — галерея. Смотрелось все неплохо, правда, кое-где подгнило и требовало ремонта. Вот о ремонте-то Тимофей и собирался поговорить, лишь выбирал момент… Хотя чего его выбирать-то?
— Скрипят, батюшко, половицы-то… Артель бы нанять, плотников.
— Артель? — задержавшись на пороге, боярин неприятно насупился. — А сколь у вас артельщики просят?
— Дак, батюшко… кажному по копейке в день!
— Хо! По копейке? Это как на Москве, что ль? Дешевше ищи!
Управитель понуро опустил плечи и вздохнул:
— Да где ж их, батюшко, дешевше найдешь-то?
— А ты поищи, Тимоша! И это… обед уже вели подавать… В церкву-то на службу все одно опоздали.
Гулко захохотав, гость… а вернее сказать — истинный хозяин, прошел в горницу и, с помощью слуг скинув ферязь, развалился на покрытой медвежьей шкурою лавке.
— От сюда обед и неси… И вина не забудь. Есть вино-то?
— Одначе квас, батюшко, — виновато потупился Куровлев. — И медовуха ишшо.
— Медовуха так медовуха, — с неожиданной покладистостью боярин махнул рукой. — Ничо, тащи медовуху. И квасу не забудь. Хмельной квас-то?
— Хмельного не разрешают варить…
— Не разрешаю-у-ут, — сложив толстые губы утиною гузкой, передразнил Хомякин. — Эх вы-и… Ну, медовуху-то неси!
День был не постный, скоромный. На обед принесли жареного поросенка с гречкою, белый овсяный кисель, налимью ушицу, пироги с белорыбицей, кашу с толокняным маслом, запаренную с пряностями репу да большое блюдо мелких, жаренных на вертеле, птичек. Это не считая всяких там мелких заедок — прошлогодней соленой капусты, огурцов, грибочков. Да, еще была курица!
Умяв все это в одну харю, боярин испил баклажечку медовухи и, сытно рыгнув, велел слугам вести его в опочивальню — чуток отдохнуть. Про девку Настену, кстати, не забыл, обернулся:
— Ты, Тимоша, челядинку-то пришли. Пущай пятки почешет.
Развалился Анкудей Иваныч на ложе — слуги сапоги сняли, кафтан аккуратно у двери повесили.
ebooksa