– Все это может привести к агрессивному поведению?
– Скорее наоборот.
Адамберг вспомнил о Луизе, которая сидит взаперти в своей комнате, изредка выбирается из дому, обеими руками вцепившись в Ирен, и испытывает навязчивый страх перед мужчинами.
– С этой изоляцией тоже можно справиться, даже если сохраняется дающая уверенность тенденция не выходить из дому. Зато с теми, кого насильно держат взаперти, все по-другому. В моей практике было три таких случая. Будете десерт?
– Крепкий кофе.
– А я – и то и другое, – заявил врач, хлопнув себя по животу и расхохотавшись. – Вот и говорите после этого, что я даю советы людям! И привожу их в равновесие!
– Один из моих лейтенантов утверждает, что все мы страдаем неврозом.
– А вы не знали?
Доктор заказал торт с жирным кремом и два кофе, сделал официанту пространное замечание касательно недостатков бланкета и снова повернулся к своему сотрапезнику.
– Они пришли в себя, эти узницы, которых вы лечили? – спросил Адамберг.
– Насколько это было возможно. Три девушки, которых отец держал взаперти с самого детства. Одну – в подвале, другую – на чердаке, третью – в садовом сарае. И каждый раз помогала ему в этом мать, что делало ситуацию еще более драматичной.
– Что делала мать?
– Обычно ничего. Эти маленькие узницы – а их куда больше, чем вы можете себе представить, – находятся в полной и безраздельной собственности своего отца, и их постоянно насилуют. Исключений не бывает.
Адамберг поднял руку, чтобы заказать себе еще кофе. На него то и дело накатывали волны сна: Мартен-Пешра не ошибся.
– Внезапное желание спать? – осведомился врач.
– Да.
– Вот видите, это из-за вырванного зуба. Вам бы сейчас на боковую, а не кофе пить.
– Обязательно об этом подумаю после расследования.
– Во время расследования. То, что с вами случилось, не шутка.
– Я понимаю, доктор.