– Врешь.
– Вру. И вот еще что. Я не уверен, что он там. Правда, у него привычка в выходные сидеть дома. Не будет выходить – подожди. До самого вечера, если будет необходимо. Как только он вернется, поверь мне, надолго он там не задержится.
– Понял. Но как я объясню, зачем собрал шесть полицейских около этого здания?
– Придумай что-нибудь. Тебе позвонила женщина на грани отчаяния, ты предполагаешь, что готовится нападение, – да все что угодно, разберешься. Совершенно случайно заметив, что человек бросился бежать при виде полицейских, вы его повязали. Отвезли в участок, чтобы проверить, и сняли отпечатки.
– Это вроде бы логично, но выходит за рамки закона.
– С каких пор это тебя смущает? С тех пор, как ты выбил тому мужику сначала дверь, а потом глаз?
– Ну и что? Это был он. Или так, или он ускользнул бы от нас. Судья не захотел к нам прислушаться.
– Такое случается.
– Да.
– Ну что, ты идешь?
– Да.
– И еще самое важное: в его рюкзаке или сумке ты, скорее всего, найдешь компьютер, видеокамеру и записи на съемном диске.
– Записи чего?
– Не догадываешься?
– Ну и?..
– И ты мне их отдашь.
– Ты издеваешься, Берг, – сказал Декартье, невольно обратившись к бывшему подчиненному так, как когда-то его называл. – А мои доказательства? Зачем они тебе, мои доказательства?
– У тебя есть еще ДНК и отпечатки. Тебе что, мало?
Адамберг вернулся в кафе, не отнимая трубку от уха.
– Ладно, пойдет, – согласился Декартье.