— Итак, почтим же Матерь Войну и устроим в ее честь багряный день! Оставим стены за спиной и гордо выйдем в поле и допрежь заката на этих же стенах увидим головы Гром-гиль-Горма и его псов-ванстерцев!
— Посмотрим, чью голову к вечеру посадят на стену, — проговорил Ярви, и эти слова утонули в хвалебном вопле гетландских воинов.
Тех воинов, которые должны были восхвалять его.
— Они выходят сражаться, — сказал Ничто, когда дружинники стали покидать двор, строясь звеньями стены щитов — каждый знал свое место и за соплечника был готов умереть. — Ты верно разгадал настрой своего дяди.
— И гадать было нечего, — сказал Ярви.
— Твоя мать права. — Глаза Ничто блеснули во тьме прорези шлема. — Ты сделался очень проницательным.
Первыми шли самые молодые бойцы, некоторые моложе, чем Ярви. Постарше, взматеревшие в битвах, двигались следом. Войско топало, проходя под Воющими Вратами, лязг доспехов гремел в цепном каземате. Тени ползли по изрытым рожам разбойников, когда те нагибались над смотровыми щелями в полу, чтобы получше разглядеть шествующих. И с каждым воином в проходе под ними радость Ярви росла, ведь соотношение сил улучшалось, но рос и страх — ибо тот самый миг был уже совсем близок.
Миг возмездия. Или мгновение гибели.
— Король выступает, — сказала Сумаэль, укрывшись в тени у другого окна. Одем шагал к воротам сквозь ряды своих закаленных бойцов, с оруженосцем, щитоносцем и хоругвеносцами за спиной, на ходу хлопая ратников по плечам.
— Наше время еще не подоспело, — буркнул Ничто.
— Сам вижу, — шикнул Ярви. Сапоги топали и топали, люди вытекали из цитадели, но на внутреннем дворике их оставалось еще очень много. Неужели он столько вынес, столько выстрадал, стольким пожертвовал для того, чтобы в последний момент Одем извернулся и соскочил с крючка? Ярви бестолково шерудил своим обрубком — пот покрывал даже пальцы.
— Я тяну спицу? — откликнулся Джойд.
— Еще нет! — пискнул Ярви, костенея от ужаса, что их услышат через щели в полу. — Рано!
Одем шагал вперед, скоро он скроется из вида под аркой прохода. Ярви поднял руку, готовый махнуть Джойду и вместе с ладонью обрушить вниз всю тяжесть Воющих Врат.
Даже если этим выносил всем своим приговор.
— Государь! — На ступенях Зала Богов стояла мать Ярви. За ее плечом горою высился Хурик, за другим — мать Гундринг горбилась над посохом. — Брат!
Дядя остновился и нахмуренно обернулся.
— Одем, прошу, одно слово!
Ярви едва отваживался дышать, боясь хоть чем-то нарушить хрупкое равновесие этой минуты. Время замедлило ход, когда Одем сперва посмотрел на ворота, потом на мать, а потом, чертыхаясь, быстро двинулся к ней вместе с ближайшей свитой.
— Погоди! — выдохнул Ярви, и Джойд с широченными глазами разомкнул стиснувшие спицу пальцы.
ebooksa