— Месяц всей этой красоты! — Ральф обвел лапищей заснеженную пустошь, которую они пересекли, и Ярви пришлось согласиться, что мысль о таком переходе не согревает душу нисколечки. — С какими пожитками?
— У меня есть щит. — Джойд сдернул его со спины и постучал кулаком. Большой, округлый, из шероховатой древесины, с железной шишкой посередине. — Подумал, он удержит меня на воде.
— А великодушный стражник вручил мне свой лук. — Ральф подергал за тетиву, словно за струну арфы. — Вот только без стрел он играет совсем не ту музыку. У кого-то из вас найдется палатка? Другая одежда? Одеяла? Сани? — Тишина, только ветер стенал над их залитым светом распадком. — Стало быть, большой вам удачи, мастер Анкран! Грести вместе с вами было неслыханным счастьем, но, боюсь, нам придется расстаться. Мы идем на восток.
— Какой дурак выбрал тебя в командиры?
В единый миг все развернулись на прохрипевший из темноты голос — к ним шел Ничто. Весь вымазан сажей, равно как и всегдашней грязью; его лохмотья, волосы и борода почернели. На нем были Тригговы сапоги и кафтан, на плече запеклась кровь. На другом плече он нес громадный сверток опаленной парусины, а рукой прижимал, баюкая, словно укрывал от мороза дитя, меч, которым на глазах у Ярви убил шестерых человек.
Он плюхнулся у костра, по-свойски закинул ногу за ногу, точно они давно договорились о встрече, и довольно охнул, протягивая ладони к огню.
— На запад, в Гетланд — звучит приемлемо. Туда мы и отправимся.
— Тригг? — спросила его Сумаэль.
— Больше о нашем надсмотрщике не вспоминайте. Я уплатил ему долг. Но счет между мной и Шадикширрам еще не закрыт. — Ничто лизнул палец и стер пятнышко с лезвия. — Нам надо оторваться от нее как можно дальше.
— Нам? — сердито бросила Сумаэль, и Ярви со спины заметил, что тесак оказался у нее под рукой. — Ты позвал себя к нам в попутчики?
В бешеных зрачках Ничто промелькнуло пламя.
— Разве что меня позовет кто-то другой?
Ярви протянул между ними руки, протаривая дорогу для Отче Мира.
— Мы рады принять любую подмогу. Как тебя вообще-то зовут?
Ничто уставился в ночное небо, словно ответ там начертали звезды.
— У меня было три разных имени… а то и четыре… но все они навлекли на меня беду. Мне бы страсть не хотелось накликать беду и на вас. Если станете со мной говорить, сгодится Ничто, но я не мастак разговаривать. Шадикширрам вернется и догадается, что мы пошли на восток.
— Потому что идти на запад — надо чокнутым быть! — Ральф наседал на Сумаэль. — Скажи им!
Она сжала губы и сощурилась на огонь.
— Путь на восток — короче. Путь на восток — проще.
— Вот! — гаркнул Ральф, охлопывая себя по ляжкам.