Глеб перебежал к окну, присел за подоконником, за воротами никого не было - в самом деле зачем охранять пустые стены? Кто на них покусится?
- Эй, народ!.. Уснули там? - он снова сунулся в подвал. – Выходи, уже можно.
Разведчики выбрались из подземелья, покосились на мертвецов - лица были такие, словно их в солдатском туалете сидеть заставили.
- Ладно, будьте проще, - усмехнулся Глеб. - Немцы уехали, вернуться после обеда. Но убедиться в их отсутствии стоит, особенно у центральных ворот. Сержант, командуй! Пороть горячку не будем, выждем десять минут - время терпит.
Он машинально глянул на наручные часы, перебрался к соседнему окну, где запах разложения был слабее, в изнеможении опустился на пол, прижался затылком к батарее парового отопления. Разведчики по блуждали по зданию, через пять минут начали собираться.
- От этих нервов зверский аппетит разгулялся, - сообщил Дубровский. - А еды почти нет - съели всё. Мы здоровые мужчины, нам трижды в день надо плотно питаться.
- Здоровые мужчины могут и поголодать день - другой, - отрезал Глеб. - Этим они свою фигуру не испортят. Не говорите, что не осмотрелись насчёт продуктов.
- В здании нет съестного, товарищ лейтенант, - доложил Баттахов. - Шкафы в спальнях нараспашку - собирались в спешке, многие вещи даже не брали, на кухне полный беспорядок, есть какие-то крупы, сырая картошка, но не готовить же. В доме ни воды, ни электричества, телефонный провод в кабинете директора перерезан, да и кому звонить - с военными здесь всё равно нет связи. Разрешите осмотреть подвалы, товарищ лейтенант. Мы же глубоко не ходили, фактически и не спускались. У них могли быть холодильные агрегаты.
- Дурью маетесь, Баттахов, - пробормотал Глеб. - Через пару часов у наших будем. Не дотерпите?
- Так точно, товарищ лейтенант! Берёмся за любую бесполезную работу, - улыбка на блиновидной физиономии бойца расцвела от уха до уха.
- Хочешь иди, но через пять минут выступаем.
Баттахов вышел из подвала ровно через пять минут, он двигался вкрадчиво, на цыпочках, недоумённо блуждали глаза, махнул рукой, прижал палец к губам.
- Товарищ лейтенант… Сюда, только тихо… В подвалах что-то есть.
Глеб бесшумно поднялся - и куда только исчезла усталость. Снова нервы натянулись, напряглись как спусковой крючок перед выстрелом.
- Что значит что-то, Баттахов?
- Рискну предположить - это не холодильные агрегаты, - Баттахов опять гримасничал.
- Тихо-тихо…
Заинтересовались разведчики, стали подтягиваться, немцев в подземелье быть не могло - это уже что-то из жанра не научной фантастики.
- Спускаюсь я туда, товарищ лейтенант, и вдруг не по себе становится, - излагал гробовым шёпотом Баттахов. - Слышу шорохи, тень пробежала, словно привидение, шёпот такой глухой. Дальше иду – тишина, темень чёрная, а из темноты глаза смотрят. Жуть в полосочку, - боец передёрнул плечами. - Я побоялся фонарь включать, отступил за угол, смелости набрался и снова туда, по стеночке прошёл в какой-то коридор, а там воздух колеблется, силуэт обозначается. В общем я назад, мелкими шажками, к стенке прислонился, дух перевёл. Я убеждённый комсомолец, товарищ лейтенант, - спохватился боец. - Ни в Бога, ни в чёрта не должен верить, но знаете, у наших народов очень сильны предрассудки - верим в духов мертвых людей, в то, что они возвращаются в наш мир после смерти, и что их надо ублажать, подкармливать. А не то мёртвые могут осерчать, принести несчастье живым.
- Признайся честно, Айхан, темноты испугался? - хмыкнул Климов, - Есть за тобой такой грешок - побаиваешься ты этого дела, верно? Я давно подметил. Вроде молодец, не трус, вон какой шустрый и умелый, а как темно становится, так ближе к людям держишься.