Шубин бросился бегом в указанном направлении: подвал был не такой уже и маленький, в нём пахло плесенью и смертью; он искал нужный ключ, вставлял в замочную скважину то один, то другой; наконец нашел. Решетка отворилась, с каменных нар поднялся человек с оплывшим лицом и багровым мешком под глазом, кителя и сапог его лишили, - он был в носках, нательной рубашке, мешковатых рваных штанах, правда с лампасами. Он держался за стену - дрожали ноги; в коротких седых волосах запеклась кровь. Его пытали - это было ясно с первого взгляда, значит не пошёл на сотрудничество, это же подтверждали и страшные условия, в которых он содержался.
- Вы ругаетесь по-русски, - прохрипел узник. - Мне не послышалось?
- Могу и по-немецки… - Глеб распахнул дверь. - Но как-то привычнее на родном языке. Разведка 704-го полка, 222-ой стрелковой дивизии. Лейтенант Шубин…
- Вот, чёрт возьми! Не ожидал, лейтенант! - генерал затрясся в хриплом смехе. - Значит не забыли про меня! Спасибо!
- Вы, генерал-лейтенант Беспалов?
- Так точно, лейтенант, это я!
- Небольшая проверка, товарищ генерал-лейтенант: ваше имя и отчество?
- Егор Романович.
- Выходите, можете сами передвигаться?
- Попробую…
Глеб не стал дожидаться пока пленник покинет камеру, побежал дальше, снова долго гремел ключами, прежде чем выпустил ещё одного узника. Этому тоже было далеко за сорок, он был ниже ростом и плотнее генерала, молодчики из гестапо рассекли ему губу, от чего она стала походить на заячью; фиолетовый сгусток нависал над глазом как огромные чирей, он вцепился в решетку, судорожно пытаясь улыбнуться.
- Полковник Гульковский?
- Да, меня зовут Павел Фёдорович.
- Можете идти?
- Да я побегу, родной ты мой!
Подоспела возбуждённая Настя, усилила суматоху. Гульковский мог ходить, у генерала Беспалова это получалось хуже, но он уверял, что справится.
- Субординация сегодня не работает, Егор Романович, - сразу предупредил Шубин. - Нравится вам это, или нет. Здесь все выполняют мои приказы, и вы тоже обязаны их выполнять! В противном случае мы отсюда не выберемся.
- Я понял, лейтенант, сегодня ты главный, - отозвался Беспалов. - Возражений нет. Говори, что делать?
Примчался Курганов, вывалил ворох форменной одежды - явно с плеч мертвецов, но кому сейчас до этого было дело? Бывшие заключённые надели шинели, сапоги, нахлобучили несуразные немецкие шапки. Гульковский хромал самостоятельно; генерала пришлось поддерживать, но на улице он разгулялся - вдохнул свежий воздух полной грудью и, словно подменили человека - расправил плечи, засмеялся.
- Оружие выдашь, Шубин?