Хрип рвался из простуженных глоток: глотала слёзы Настя, у неё подкашивались ноги; метался в бреду генерал Беспалов, иногда приходил в себя, изумлённо смотрел в небо. Немцы наконец разобрались, отыскали дорогу, она огибала несколько бараков и устремлялась к заводу – далековато, но всё же лучше, чем бессмысленно месить снег. Из леса выехал грузовик, набитый пехотинцами - очень кстати! Немцы начинали приспосабливаться к русской зиме - колёса грузовика были обмотаны цепями; колонна устремилась по дороге в обход посёлка…
- Товарищи, оставьте меня! - хрипел Беспалов. - Это глупо - без меня вы можете уйти со мной точно пропадёте. Какой тогда смысл?
- Помолчите, Егор Романович. Так, у нас есть минуты четыре, надо бежать, хотя бы до завода.
- Вы хорошо хотите, товарищ лейтенант! - неуместная улыбка расцветила искажённое усталостью лицо Вартаняна. - Кажется так в Одессе говорят? Давайте попробуем – терять-то нечего…
Поспешили крича от напряжения и боли, огибая препятствия; приближались обугленные стены и разбросанные горы мусора. Немцы, обогнув посёлок, приближались к развалинам с юга.
- Не успеем, товарищ лейтенант! - у Лёхи Кошкина задрожал голос. - Как пить дать не успеем! Тащите с Анастасией, а мы с Арсеном оборону займём – отобьёмся, у меня полный магазин в шмайсере у Арсена тоже что-то есть.
- И то верно! - встрепенулся Вартанян. - Тащите сами. Мы лучше делом займёмся.
- А ну, не выдумывать! – Глеб закашлялся, но уже невооруженным глазом было видно, что они не успеют - выбора не осталось: либо всем погибнуть сразу, либо по частям…
Кошкин наорал, чтобы они уходили - если есть хотя бы мизерный шанс, надо им воспользоваться! Разведчики побежали вправо, залегли за обломками, заметёнными снегом. Глеб тащил генерала, используя брезент как волокушу. Под ногами путалась Настя, в глазах девушки стояла такая тоска, что сжималось сердце. О себе меньше всего хотелось думать. Кто-то из товарищей бросил гранату: мотоциклисты спешились, залегли в снегу. Остановился грузовик, солдаты стали выпрыгивать из кузова.
Временно прикрыла небольшая горка, ноги вязли в снегу, волокуша двигалась рывками. Завод был уже рядом, двоились руины из кирпича и бетона, за спиной разгорелась перестрелка, но оборачиваться не хотелось, да и не мог он обернуться. Впереди был просторный цех частично сохранившаяся крышей, бетонный пол, повсюду мусора, разбитое оборудование. Глеб втащил генерала в цех и в бессилие повалился на пол. Рядом упала Настя, она дышала так, что казалось вот-вот задохнётся. Шубин не смог смотреть без боли на то, что происходило на подступах к заводу, с сжималось сердце. Товарищи заняли удобные позиции, успешно отстреливались короткими очередями.
Немцы ползли иногда поднимались на колени, делали выстрел и снова ложились. Поднялись двое гитлеровцев, побежали в размеренном темпе, простучала очередь - один зарылся в снег и тот мгновенно окрасился кровью; второй неспешно залёг, со страхом покосился на отвоевавшегося товарища. Подтянулись ещё трое; полетела колотушка, упала недалеко от Вартаняна - взрывная волна оглушила бойца, с головы слетела шапка - контузило сильно, он с криком поднялся, стал стрелять во все стороны. Выстрел из карабина сбил Арсена с ног; потом взорвалась ещё одна граната, практически на том же месте, где он стоял. Кошкин всё это видел, в отчаянии выругался матом, - он стал пятиться, стрелял одиночными, видимо, хотел добраться до ближайшей канавы. Немцы не отставали: трое уже окружили разведчика, он послал в них последнюю пулю, сделал шаг назад, стоял без шапки на промозглом ветру. Немцы поднялись и двинулись прямо на него; Лёха не хотел терять последний шанс - прыгнул в канаву, к ней тут же устремились трое, открыли огонь, потом все трое стали спускаться. Плотный ком подкатил к горлу, он не должен был это видеть – Глеб тащил волокушу по полу, она цеплялась за неровности бетона, рвалась на штырях арматуры. Настя семенила, пыталась ему помочь. Цех был сквозным, на другой стороне зиял пролом, виднелись деревья.
- Настя, давай, дотащим до леса, там уйдём…
Не умерла ещё последняя надежда; Настя ожила, стала двигаться энергичнее, но нет – все напрасно - впереди уже были немцы: проехал грузовик, остановился, в задний бампер трёхтонника уперся мотоцикл - подошли дополнительные силы, перекрыли дорогу.
- Глеб, сюда! - Настя показала она разрушенную печь для обжига кирпичей.
Здесь стояли какие-то станки, валялись разбитые ящики, промасленная мешковина, крышка рифлёного технического люка лежала неровно, открывая дыру в полу, иначе ее бы не заметили - не осталось ничего другого, лишь бы генерала спрятать. Под цехом оказалась прямоугольная яма со ступенями, пространство крохотное - метр на два, возможно ниже был другой проход, но сейчас его полностью перекрыла расколовшаяся плита – Ладно, хоть так!
За стеной перекликались немцы, стрельба давно затихла. Генерал стонал, бился о ступени соскользнув с волокуши - это уже не имело значения. Настя пригнувшись, спустилась вниз. Шубин для с последним, резкая боль пропорола голень - нарвался таки на предательскую арматуру, он почувствовал как потекла кровь, но сжал зубы, отгоняя ненужные мысли, сбросил в яму мешковину надвинул крышку, присыпанную кирпичной крошкой…
Это были непростые минуты, но кажется сработало - немцы не должны обнаружить убежище. Здесь было хуже чем в переполненном трамвае: генерал стонал, Глеб зажимал ему рот, умолял не шуметь; Беспалов был частично в сознании, шептал что всё понимает, он постарается, но в следующую минуту погружался в беспамятство, снова метался и Глебу приходилось закрывать его вонючей мешковиной. Немцы лазили по заводу, громко перекликаясь; кто-то заглянул за печь - явственно проскрипели подошвы, в стороне прогремела автоматная очередь, потом немцы стали дружно ругаться, ясно, что недоразумение. Генерал тяжело дышал, мутнели его глаза. Шубин сделал попытку сменить позу и острая боль пронзила голень, нога была серьёзно повреждена. Засуетилась Настя, стала расстёгивать на себе ватник, добралась до нательной рубашки, оторвала от нее полосу…
- Только молчи, командир! - прошептал она. - Угораздило же тебя… Сиди спокойно, перевяжу как-нибудь.
После перевязки стало легче, но сил уже не было - Глеб откинул голову, крепче сжал трофейный автомат. Немцы продолжали прочёсывать завод: прошли совсем рядом, в их голосах звучало недоумение - куда пропали русские? Они не могли добежать до леса, или всё же смогли? Похоже приказ они получили категоричный и уходить не собирались! Рычали моторы, звучали отдалённые команды - значит решили всё таки прочесать ещё и участок леса. Неужели не заметят следы волокуши?
Медленно текло время, с момента погружения в яму прошло уже минут сорок, но немцы всё ещё были здесь. Генерал что-то шептал, временами связано…