Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде»

– Вот как, значит?

– Да, по болезни. У меня это… пиелонефрит. Хронический.

– Чего-чего?

– Ну, почки…

– Почки-цветочки, – комбат с недоверчивой ухмылкой оглядел крепкую фигуру пленного, – об лоб можно поросят бить, а он какие-то почки выдумал.

«Почки» на самом деле выдумала мама Сержа, когда ему пришла военкоматовская повестка. «Но вряд ли, – подумал Серж, – эти люди, здесь и сейчас, проникнутся положением современной армии».

– Комсомолец? – спросил замполит.

– Нет.

– Почему?

Серж снова оказался на грани пата. Нельзя же, в самом деле, объяснить сейчас, что комсомола давно нет.

– У нас это… не было… – замямлил Серж.

– Ячейки?

– Да.

Комбат подбросил в буржуйку обломки стула, послюнявил химический карандаш, отметил что-то в тетради и спросил:

– Когда и при каких обстоятельствах перешел на сторону противника?

«Влип, точно», – подумал Серж и ответил:

– Никуда я не переходил.

– Угу, – кивнул замполит, – а форма немецкая на тебя сама наделась.

– Так меня ваши же одели, – огрызнулся Серж, – разведчики. С убитого фрица сняли. Спросите у них. И дырка вот…

– Что за вздор? – удивился комбат. – На кой черт им понадобилось бы тебя переодевать?