Остров

       Утром следующего дня  Дик ошеломленно разглядывал двух абсолютно неразличимых девушек одетых в удобную рабочую одежду. Только инициатива Лиз, которая, чмокнув его в щеку, назвала себя, разрядила  обстановку. Однако Тесса  воспользовалась случаем и днем попыталась претвориться Лиз. Дик понял обман, только когда девушка слишком откровенно стала требовать от него любви, чего Лиз в таких местах никогда не делала, но изобразил не понимание и дал волю рукам.

 Вечером «Дядя» предупредил Дика, что Тесса довольна успехом и попытается его соблазнить окончательно. Дик промолчал, но про себя решил, что если это произойдет, Тесс будет удовлетворена надолго. Тогда же он наконец решился   пойти дальше и в своих отношениях с Вив. Он попросил девушку о свидании, и, получив радостное  согласие, тут же назначил его в палатке на плоту плавучей базы водолазов.

       Хотя в храмы Дик и молодежь заглядывали ежедневно, но работа в море их увлекала больше и для того, чтобы обеспечить уединение ему понадобилось лишь распределить работы водолазам так, что бы Вив досталось малозначительное задание связанное с поездкой на берег. Нечего и говорить, что ни куда девушка и не отправлялась. Стоило последнему разведчику покинуть плавучую базу, как она скользнула за полог палатки. В их распоряжении было около часа. Когда Дик, на всякий случай убедившийся, что все заняты делом,   сам зашел в палатку, обнаженная наяда бросилась возлюбленному на шею. Вив заткнула ему рот долгим поцелуем, и повлекла юношу за собой на предусмотрительно разложенный надувной матрац.  В этот раз поцелуев было столько, что могло  показаться, что девушка пытается наверстать все упущенное до этого.  Возлюбленной  уже было мало  привычных  ласк, и хотя он  дважды заставил ее содрогнуться в экстазе,  она просила его пойти до конца.

       Он, хорошо понимал отношение ее матери, ко всему этому.  Хорошо понимал угрозу, которая перед ним возникала, если он исполнит просьбу девушки. Лишить ее девичества без согласия матери означало лишиться ее навсегда, но и отказать ей стало бы проявлением трусости. Единственным выходом из этого положения было то, что ему на всякий случай показала Саэко. Правда она имела в виду тот,  регулярный период в жизни женщин, когда любовь становится малоприятным занятием. Но от моряков он слышал, что гречанки до свадьбы этим занимаются часто. Однако Дик понимал, что даже если девушка согласится, ее придется к этому готовить, и он сделал все возможное, чтобы ей  было приятно и она поняла, что он задумал.

      - На островах многие делают это до свадьбы. Ты согласна?

      - Да! Пусть хотя бы так!

      - Тогда постарайся расслабиться. Я боюсь сделать больно.

 Он не знал, поняла ли она, что будет дальше, хотя вполне благополучно впустила его в себя, и просто охнула от удивления, когда он по-настоящему вошел в нее. Долго ему двигаться не пришлось. Он уже давно был на грани, но больше всего его поразило то, что она его опередила, и на это он уже совершенно не рассчитывал.  

 Дик откинулся на спину, переводя дух, и благодарная любовница навалилась на него, целуя и шепча ему на ухо:

      - Теперь ты мой! Оставь Лиз. Я хочу еще.

      - Да твоя мать меня убьет. А главное сделает все, чтобы я тебя потерял. Ведь я не пошел до конца только по этому. Я люблю тебя. И пусть, через год, два, пять мы сможем быть вместе. Иначе… Я знаю возможности твоего крестного… 

 Девчонка надула капризные губы:

      - Так что же всегда, так как сегодня?

      - Ну отчего же. Через год или два мать сама позаботится об этом, и преград у нас не будет. Я знаю, что ее мало заботит, кто становиться любовником ее дочерей, когда они не заняты.

      - Но я хочу, что бы первым был ты!

      - А я хочу большего. Я хочу быть твоим мужем.

      - Сумасшедший. Но я буду такой же женой, как и моя мать.

      - Ну и что в этом плохого? Она явно любила своего мужа. Иначе, зачем рожать пятерых детей?

      - Троих. Лиз, Тесс и Берти. Мой и Риты отец  Георг. Ты позволишь мне родить от своего друга? Ты готов к тому, что жена будет спать неизвестно с кем ради дела? Ради дела тебе не понятного. Сможешь ли ты любить меня, когда начнут приходить известия о мужчинах вообразивших, что покорили меня, или проклинающих меня за то, что я их оставила? Сможешь ли ты терпеть жену, которая будет тебя бросать на три, четыре месяца в году ради своих дел? Ради романа с другими мужчинами?

       Дик не ждал такого вопроса от шестнадцатилетней девчонки. В замешательстве он наш ел только самый простой аргумент.