— Лишнее, — Нимарь взглядом остановила его. — Скоро мне станет холодно, и я просто уйду, — в подтверждение своих слов она сделала несколько робких шажков к Старому Дому.
— Постойте, госпожа Нимарь! — выпалил Гайс, как показалось ему самому, излишне плаксиво.
— Что?
— Можно, я буду смотреть на вас… без денег?
— Это совершенно исключено. По крайней мере, пока вы не полюбите искусство стрельбы из лука хотя бы в одну десятую от того, как люблю его я.
— Я стараюсь… Честное слово…
— Врете. С утра вы изводите солдат бессмысленными упражнениями, потом обедаете, пишете домой, вечером играете в кости со старым циником Нергом.
— Мы играем в Хаместир, — зачем-то уточнил Гайс.
— На любовь к стрельбе из лука у вас просто не остается времени, — окончила Нимарь и полоснула Гайса стальным взглядом.
— Но ведь есть еще ночь! — нашелся тот.
— Ночью вы думаете о любви. И о совокуплении…
— Все это верно, — пристыженно откликнулся Гайс, как вдруг вспомнил об уговоре с Нергом. — Но… может быть, я буду смотреть на вас в долг? И отдавать этот долг ну… по мере поступления ко мне средств? Матушка писала, что в скором времени…
— В долг не пойдет. Вероятно, с этого дня я буду брать с вас другую плату… Еще не придумала какую. Может быть, цветами? — Нимарь повела плечом, и впервые за все время их с Гайсом знакомства уголок ее губ тронул смутный призрак настоящей улыбки.
— Но ведь зима!
— Вот именно! Полюбить искусство стрельбы из лука еще труднее, чем достать зимой цветы. Подумайте об этом, — отчеканила Нимарь и зашагала к своей калитке.
— Цветы? Тогда какие цветы вы любите больше всего? — спросил Гайс, ее покорно нагоняя.
— Гэраянские фиалки.
— Гэраянские фиалки?
— До свидания.
Как ни крепился Гайс, а вечером выболтал все Нергу.