Остров

Сильвер говорил, а я вспоминал Билла и его рассказ об острове. И понимал, что все идет к тому, что нам придется войти в запретные воды, как это сделал когда-то Флинс и Билл вместе с ним. И остальные, тот же Черный брат – он, кстати, выглядел весьма здоровым, как физически, так и душевно, хоть и проходил через туманное кольцо. Но может быть, они обошли его тогда, как хочет сейчас Сильвер, и если это так, то рыба покажет нам безопасную дорогу.

Два дня так все и было, мы просто шли вдоль преграды, высокой и бесконечной, плотный густой туман висел над водой, волны подкатывались под него и пропадали из виду, как за бетонной стенкой. Туманная преграда глушила звуки, и было очень тихо, отчего обстановка сделалась и вовсе гнетущей. Матросы молчали, но выполняли свои обязанности, а Смит распоряжался уже не во всю мощь своего командирского голоса. Голос он немного приглушил – так как тот отдавался неприятным эхом, точно отражался от тумана и возвращался обратно. А на третий день перед обедом я почувствовал, что качка стала другой, не размеренной, к которой быстро привыкаешь. Теперь «Изольду» слегка потряхивало, Сильвер посмотрел на меня и сказал:

– Мы остановились. Надо посмотреть, что там такое.

И первым оказался в коридоре, пропал из виду. Я оделся, перешагнул через Марту, что тоже торопилась к выходу, и закрыл дверь перед самым носом ящерицы. Та принялась царапать створку, но я был уже далеко, взбежал по лестнице вверх и оказался на палубе. Сильвера поблизости не оказалось, рядом вообще никого не было, но по голосам я понял, что на носу бригантины собралась толпа. Я направился туда, обошел палубную надстройку и остановился, не сразу сообразив, что происходит.

Здесь собрались все матросы, все до единого, как мне показалось. Их было много, они столпились у правого борта и смотрели вниз. Я подошел и тоже глянул на воду. Бригантину разворачивало волной, она крутилась под ветром и повернулась боком к туманному кольцу. Наша рыба стояла впритык к плотному сгустку тумана, что повис над водой, водила хвостом и готовилась пробить головой невесомую преграду и пропасть из виду. Матросы орали в полный голос, перекрикивались, показывали то на рыбу, то на туман, со всех сторон доносились ругательства, над головой хлопали мокрые паруса, они повисали один за другим, и скоро ветер свободно свистел между голыми мачтами. Команда остановила «Изольду». Корабль мотало на волнах, а рыба крутанулась в воде и исчезла в тумане.

А наш корабль стоял на месте, да еще раздался глухой стук – это бросили якорь, приковавший бригантину к месту. Все переглянулись с довольным видом, кое-кто даже потирал руки, я высматривал в толпе Сильвера, но не видел его. Зато заметил капитана, тот быстро шел, одной рукой придерживая на голове капюшон, вторую держа в кармане. А следом шли доктор и Тэйлор.

Хозяин «Изольды» обогнал и брата, и Смита, и первым оказался напротив толпы. Матросы сразу сообразили, что будет дальше, поэтому посмеивались и ругались, и уже не сквозь зубы, а довольно громко и адресно, и обидно, надо сказать, но Тэйлора это не смущало.

– В чем дело? – спокойно поинтересовался он. – Кто приказал остановить судно?

Подлетевший Смит только собрался что-то сказать, но его заглушили крики и проклятья. Матросы расступились, и Тэйлор видел перед собой стену из тумана, но смотрел на нее с плохо скрытой досадой – она мешала ему, она встала у него на пути, и команда отказывалась идти через туман вслед за рыбой, которая, как известно, ведет нас к сокровищам. Поэтому Тэйлор поморщился и повторил:

– Кто приказал?..

Договорить ему не дали, в ответ понеслись оскорбления и угрозы, их причина была понятна, она висела над нами, высилась, похожая на монолит из мутного стекла, поглощала волны, ветер и звуки. И того гляди затянет в себя и бригантину вместе с нами, и никто не вернется назад.

– Мы не пойдем туда, это про́клятое место! Ты не предупредил нас! – орали из толпы, кто-то свистнул, бригантину качало на волнах, мачты скрипели под ветром, как деревья в лесу. К брату подошел доктор, они быстро переговорили, и Лесли крикнул:

– Всем прибавка к жалованью! Получите, когда вернемся, я распоряжусь…

Ему ответили так дружно, словно не два десятка, а один человек предложили доктору на выбор несколько направлений, а так же объяснили, чем он там сможет заняться вместе со своими родственниками. Доктор побледнел, неторопливо вытащил из кобуры «беретту», и я успел заметить, что то же самое проделал и Тэйлор. Капитан тоже вышел на переговоры не с пустыми руками, у него в ладони мигом оказался пистолет, по виду напомнивший мне браунинг Билла, но сейчас было не до того. Матросы притихли, Тэйлор только собрался что-то сказать, как толпа немного расступилась и перед нами оказался Кроссли. Он отвратительно улыбался, по очереди оглядел нас всех и сказал:

– Засунь свои деньги себе в задницу, хозяин. Мы не вербовались идти на смерть, а ты тащишь нас именно туда. Здесь нет дураков, чтобы пропасть ни за грош, мы знаем, что нас всех ждет, если мы перейдем черту. Наши требования – развернуть корабль и идти обратно в Бристоль.

Тэйлор выслушал его слова с совершенно непробиваемым видом, переглянулся с братом и поднял пистолет. Толпа отшатнулась ровно на шаг назад, Кроссли отнесло немного вбок, он улыбнулся по-особому паскудно и вытянул руку перед собой. Минутная пауза, тишина и общий хохот, выкрики и плевки – Кроссли держал в руках рыбу, она слабо трепыхалась в кулаке и была готова испустить дух. Чешуя и шкура на глазах линяли, слетали с нее, сыпались на палубу, ее движения стали редкими и слабыми, и через пару мгновений в руках Кроссли висел неподвижный рыбий скелет, правда, еще влажный, но уже безжизненный. «Она не может отплыть далеко от своей кости. Поэтому даже когда корабль стоит на месте или дрейфует, рыба плавает вокруг него. Вроде собаки на длинном поводке», – все верно, все так и было. Рыба, сунувшись в туман, быстро вернулась – ведь корабль не пошел за ней, поводок дернули назад, указывая «проводнику» место. И он вернулся, чтобы оказаться в руках бунтовщиков – оказывается, те отлично знали наш секрет и не преминули этим знанием воспользоваться.

Я подался вперед, рассматривая то, что осталось от нашего «проводника», а Кроссли взял рыбу за хвостовой плавник и принялся помахивать ею, точно дразнил и хозяина корабля, и его брата, и капитана. Те стояли молча, причем доктор как положил ладонь на рукоять «беретты», да так и застыл, точно не решаясь выдернуть пистолет.

– Вот ваша килька, – сказал Кроссли, – она у меня. И она нам больше не нужна, раз завела черт знает куда. Людям нет туда дороги, и ты, Тэйлор, знаешь это лучше меня. Впрочем, ты можешь отправиться туда, мы не против, – свободной рукой он показал на толпу, и матросы загудели с довольным видом, снова шагнули вперед, и Тэйлору пришлось попятиться. Он по-прежнему молчал, не опускал пистолет, он вообще не делал резких движений, как и доктор, и, можно поспорить на что угодно, тоже не сводил глаз с рыбы.

– Мы дадим тебе шлюпку, и можешь плыть куда угодно, – сказал Кроссли, положив рыбу себе на ладонь, – а мы пойдем в Бристоль. И отлично обойдемся без тебя, курс мы знаем, а ты оставайся… Итак, твой выбор?

Тэйлор молчал, я видел, как подрагивает пистолет в его руках, как Тэйлор перехватывает его второй рукой, поднимает на уровень глаз и целится в Кроссли. А тот, видя это, скалится вовсе уж отвратительно…