Остров

– Не знаю. Это не мое дело, сам понимаешь, я не охотник совать нос в чужие дела…

– Врет он все! – вмешался тот самый рыжий матрос Эрроу, который едва не пристрелил меня на пляже. – Его к нам подослал Тэйлор! Надо прикончить мальчишку, и дело с концом! Иначе он сдаст нас хозяину и его поганому братцу, и они перестреляют нас, как кроликов! Сильвер, разве ты не видишь, что он врет?!

Все разом зашумели, поддерживая Эрроу, и Сильверу пришлось прикрикнуть на них, чтобы они замолкли. Я не обращал внимания на эти крики, понимая, что говорить что-то в свое оправдание бесполезно – эти люди очень злы на хозяина «Изольды» и с радостью выместят свою ярость на мне. Я мог рассчитывать лишь на благоразумие Сильвера, который пока держал их на поводке, поэтому снова промолчал. А когда все стихло, сказал, глядя на него:

– Я не вру, я пришел к вам за помощью. Они бросили меня одного здесь, а мне очень хочется выбраться отсюда. Я не знаю, где сейчас Тэйлор и доктор, я не видел их примерно с полудня. Они оставили меня в лесу, я бродил там несколько часов, но их не было. Зато я кое-что нашел и могу показать вам. Завтра, когда рассветет.

Сильвер выпрямился, сжал кулак и принялся постукивать им по колену, не сводя с меня глаз. Матросы снова заговорили все разом, в доме стало шумно, и Сильвер не велел им молчать, выкрики становились все громче, и я догадался, что бандиты разделились на два лагеря: одни хотели прикончить меня немедленно, вторые призывали немного подождать. Но вторых было немного, Сильвер молчал, и я уже приготовился к самому худшему, когда он заговорил:

– Обманывать нехорошо, Данила. Разве мама тебе в детстве не говорила, что врать грешно? Посмотри на этих людей, – он снова развел руки в стороны, – они только и ждут момента, чтобы прострелить тебе голову, так зачем приближать этот момент? Зачем ты пришел к нам, почему сбежал от своих приятелей? Они прогнали тебя или произошло нечто другое? Скажи мне как на духу, Данила, и помни, что это может быть твоя последняя ночь в жизни.

Я хотел сказать, что ни разу в жизни не был на исповеди, но вместо этого отошел от стенки, остановился в шаге от Сильвера и вытянул руки ладонями вверх.

– Смотри, – сказал я, – ты сам знаешь, что у меня на ладонях были шрамы и что они плохо заживали. Что у меня часто шла кровь, и я не мог мыть посуду, ты это хорошо помнишь. А теперь их нет, они исчезли. Я нашел тот пруд, нашел его сам, без помощи Тэйлора и доктора, и готов отвести тебя туда, если ты поможешь мне вернуться домой.

Сильвер заставил меня развернуться к огню и смотрел на мои ладони. Разумеется, он все прекрасно помнил, все мои страдания, ведь он даже брал на себя мою работу, и вот теперь мог убедиться сам – шрамы пропали. Мои ладони были гладкие и ровные, как несколько месяцев назад, когда я только приехал в Бристоль, когда впервые увидел Сильвера в подвале, где на меня играли в карты. Сильвер с силой ударил меня по вытянутым ладоням, но я даже не поморщился, напротив – улыбнулся, надеясь, что получилось это достаточно уверенно и даже снисходительно.

– Где Тэйлор и доктор? – спросил Сильвер, и я снова пожал плечами и помотал головой:

– Понятия не имею. Мы потерялись в лесу на горе, когда искали пруд. Я слышал крики, пошел в ту сторону, но никого не нашел. Может, они свалились в расщелину – там их полно, края поросли высокой травой, так что можно и не заметить. Я сам едва удержался на ногах, отшатнулся в последний момент, – напропалую врал я, видя, что Сильвер готов мне поверить. Сказка моя получалась не очень складной, но ладони говорили сами за себя: в мире еще не было снадобья, что излечивало глубокие раны и сглаживало кожу так, как это произошло со мной.

Сильвер прикусил губу, оглядел матросов и поднялся с тумбочки. И только собрался что-то сказать, как его перебили:

– Не слушай его, он врет! Он приведет нас в ловушку, где ждут его дружки! Сильвер, не будь дураком…

– Молчи, Эрроу! – рявкнул Сильвер так, что начавшие было перешептываться матросы притихли, – твоя башка очень недорого стоит, потому что в ней никогда не бывало мозгов. Но слушать ты можешь, уши у тебя длинные. Мальчишка не врет, я сам видел шрамы от каната на его руках, и кому как тебе не знать, что это такое и как долго они заживают.

– Это ловушка! – поддержал Эрроу другой матрос, плотный, коренастый, с короткими седыми волосами. Ему было хорошо за сорок, но с места он вскочил точно двадцатилетний, и у него в руках я заметил нож.

– Его нарочно подослали к нам!.. – голос его сорвался и сделался визгливым, как у голодной чайки, матрос ринулся ко мне, но Сильвер моментально оказался между нами.

– На место! – крикнул он, – на место, Блендли! Кто ты такой, чтобы здесь командовать? Если ты забыл – я напомню, что каждый, кто становился у меня на дороге, попадал либо на рею, либо за борт, рыбам на закуску. Запомни, Блендли: не было еще человека, который остался бы жить на земле после того, как не поладил со мной. Мальчишка проживет ровно столько, сколько нам понадобится, он приведет нас к воде, а там поглядим. Не за этим ли мы все сюда стремились, джентльмены? Или вам охота без толку рыскать завтра по острову, рискуя нарваться на пулю? Данила пойдет с нами, это наша гарантия, наша страховка, не думаю, что Тэйлор или доктор будут стрелять в своего друга. Но если захотят – невелика потеря…

– А если они уже на «Изольде»? – спросил Блендли, все еще сжимая в руке нож.

– Каким образом, хотел бы я знать? Если только в эту самую минуту гребут отсюда вплавь – шлюпки они не получат, нам бы давно подали сигнал, а я его что-то не слышал, как и вы. Поэтому делаем так – ждем утра, и отправляемся на остров, Данила покажет нам дорогу. И еще, – он поднял автомат и положил его себе на плечо, – просто так, на всякий случай: если кто решит тронуть Данилу, будет иметь дело со мной. Надеюсь на ваше благоразумие, джентльмены. Доброй ночи. Советую всем отдохнуть, завтра у нас долгий день, и если все обойдется, каждый получит награду за свои труды.

Он показал мне в угол, где лежала груда бумаг, я отошел туда и сел, прислонившись спиной к стене. Сердце мое стучало где-то в горле, кровь барабанила в виски, и я почти ничего не слышал. Эта ночь действительно может стать последней в моей жизни, я пока получил отсрочку, как приговоренный к виселице, но петля никуда не делась, просто время еще не пришло.